Под флагом России

Для этой цели на деньги графа Строганова у северо-германского «Ллойда» за 920 716 р. был куплен пароход «Лан» (постройки 1888 г.), зачисленный в состав флота как воздухоплавательный крейсер «Русь». С самого начала плавания в составе эскадры контр-адмирала Н.И. Небогатова «Русь» показала, что не приспособлена к дальнему походу и не в состоянии обеспечивать запуски воздушных шаров. Несостоявшийся «воздухоплавательный крейсер» от мыса Скаген был возвращен в Россию.

В октябре 1906 г. «Русь» была продана за 270 тысяч германских марок и отведена в Штеттин для разборки на металл. По воле графа С.А. Строганова проценты от капитала, вырученного от продажи «Руси», пошли на учреждение журнала для матросских библиотек и премирование авторов лучших сочинений. Эти небольшие по объему, но хорошо изданные и иллюстрированные книги должны были пропагандировать повседневную жизнь и славное прошлое Российского флота среди широких масс населения.

Перу М.Д. Жукова также принадлежит ряд технических трудов: «Морские турбины» (Вып. 1—3, СПб., 1909—1910); «Заводской расчет морских турбин Парсонса: Составлен на основании заграничных данных» (Двинск, 1910); «Морские турбины: Конструкция турбины Парсона и постройка ее за границей. Турбины активной системы: Куртиса, A.E.G.- Куртиса, Цолли, Рато, Брегэ» (Вып. 1—3, СПб., 1911).

Н.А. Кузнецов, кандидат исторических наук.

Автор выражает искреннюю благодарность за поддержку и помощь в работе своим друзьям и коллегам: Алексею Юрьевичу Емелину (г. Санкт-Петербург) и Андрею Владимировичу Марыняку (г. Москва).

А.Я. Максимов

ТЮЛЕНИЙ ОСТРОВ (ДРАМА НА МОРЕ) [55]

I

На отдаленном Востоке, на рубеже холодного Охотского моря, тянется от широкого устья величественного Амура до Японского архипелага мрачная, лесистая и преимущественно каменистая гряда — злополучный Сахалин или Соколиный остров, как наименовали эту тысячеверстную гряду подневольные ее обитатели — каторжные. Береговая черта северной половины острова, как с западной, так и с восточной его стороны, тянется почти стрункой, не образуя ни одного заливчика, ни одной бухточки, сколько-нибудь удобных для якорной стоянки. Природа словно скупилась при создании первой половины уродливого острова, как будто опасаясь, что ей не удастся выполнить свою удивительно грандиозную прихоть — вытянуть угрюмую громаду земли вплоть до Матцмая. Природа кроила вначале остров, подобно скупому портному, стараясь выгадать сажень береговой черты; но, заканчивая его созидание, вдруг словно спохватилась, увидев большой остаток созидательного материала, и разом расщедрилась, образовав на южной половине Сахалина два громадных, расположенных почти рядом, залива: Анива и Терпения. Первый из заливов врезался грандиозной дугой в южную оконечность острова, создав два грозных для оплошных судов мыса — Крильон и Анива, — далеко выдвинувшихся в опасный Лаперузов пролив. Залив Терпения, столь же обширный, но еще более неприветливый, сделал глубокую впадину в юго-восточном берегу острова, причем образовал в северной своей части страшный для мореплавателей мыс Терпения с коварным, каменным, подводным рифом, совершенно еще неисследованным. Предполагают, что этот риф вытянулся в Охотское море по крайней мере на две мили, вследствие чего суда стараются огибать утесистый, мрачный мыс Терпения возможно дальше. Моряки страшатся его почти в той же степени, как некогда древние мореплаватели страшились Сциллы и Харибды. Страх этот вполне основательный: все хорошо знают, что никому не будет пощады, если случай или непогода принесут судно к этим диким, почти безлюдным, берегам Сахалина.

Южная часть Охотского моря особенно неблагоприятна для мореплавателей. Весной и летом там царствуют непроницаемые туманы, прояснивает лишь изредка и на самое короткое время. Солнца почти не видно; редко-редко удается полюбоваться клочком голубого неба и опять все погружается в таинственную мглу густых испарений. В это время года там господствуют продолжительные штили. Море кажется дремлющим; его зеркальная поверхность лишь иногда или морщится легкой рябью под давлением бог весть откуда налетевшего слабого ветра, или же оживляется многочисленными стадами сивучей, моржей и морских котов, торопливо плывущих в неведомую даль. Изредка вынырнет из морской пучины кит-исполин, взметнет к небу со свистом и шумом громадные фонтаны воды, и опять исчезнет в своем безграничному чудесном водном царстве... Море успокаивается и вновь впадает в сладостную дремоту, случайно нарушаемую только его млекопитающими обитателями, всегда проявляющими изумительную энергию, подвижность и неутомимость, невольно поражающие слабого человека...