Под флагом России

— К делу, к делу скорей! — нетерпеливо проговорил еще очень молодой промышленник, с испитым лицом, носившим следы разнузданной жизни.

— Ты, Вилли, чересчур прыток... Не мешай! — приказал боцман, строго взглядывая на молодого человека.

Томми, в свою очередь, посмотрел на Вилли, презрительно усмехнулся и продолжал неторопливо развивать свою мысль.

— У них, то есть у русских, револьверы и ружья, у нас — наверное припрятаны хорошие ножи!

— Да, да!.. Припрятаны! — послышалось несколько сдержанных голосов.

—Дело, значит, в шляпе! — окончательно решил Томми, с удовольствием заметив единодушие товарищей, понимавших его на полуфразе.

— Шляпа-то дырявая, — иносказательно проговорил вдруг Питер, до сих пор молчавший.

Все с недоумением уставились на Питера Тот продолжал так же иносказательно.

— Хорошо, когда ветер дует попутный, а не в лоб... Еще лучше, когда видишь свой порт и знаешь, как попасть в него...

Но скверно, очень скверно, когда болтаешься в открытом море, подобно пьяному джентльмену, который случайно попал в чужую квартиру и никак не может отыскать свою койку.

— Да ты сам не пьян ли? — заметил боцман, подозрительно всматриваясь в Питера.

— Был пьян, когда ты угощал меня, вместе с кэптеном, линьками да пинками, но теперь вытрезвился! — дерзко ответил Питер.

— Хорош гусь! — окончательно рассердился боцман. — Видно, опять линька захотел!

— Руки теперь коротки!.. Прошло время! — продолжал грубить Питер, отходя в сторону, подальше от здоровых кулаков мускулистого, коренастого Гарри.

— Мерзавец! — прошептал боцман и презрительно сплюнул на палубу.

— Наболтал всякий вздор, да, пожалуй, выдаст еще нас! — заметил подозрительно Вили.

— С него станет! — добавил Нед, очень недолюбливавший Питера за его воровские наклонности и былые набеги на камбуз[63].

— Питер не выдаст! — заступился Джон за приятеля. — Он только зубы свои скалит, благо никто их теперь вышибить ему не может.

— А в случае чего, церемониться с ним не станем, — проворчал кровожадный Томми. — Хороший удар ножом и...

Он закончил свою фразу энергичным жестом, ясно досказавшим: «И за борт!»

Остальные промышленники молча согласились с этим свирепым решением.

VIII

В то время когда американские хищники сговаривались относительно захвата шхуны «Роза», последняя продолжала идти приблизительно старым курсом Андрей Павлович все рассчитывал увидеть огни «Крейсерка» и соединиться. Ветер между тем продолжал свежеть. К полуночи уже засвежело настолько, что пришлось зарифить паруса наглухо[64].

Шхуну бросало с волны на волну точно щепку, но тем не менее она держалась спокойно и хорошо, принимая на палубу лишь незначительное количество воды.

Первое время никто нс обратил внимания, что картушка у компаса не меняет своего положения при качке. Плохая жировая лампочка бросала на нее тусклый, мелькавший постоянно, свет, при котором рулевой с трудом различал румб (направление) назначенного командиром курса. Около полуночи, когда окончательно засвежело, Андрей Павлович лично подошел к компасу, чтобы следить за курсом, и очень удивился неестественному спокойствию картушки.

— Компас, кажется, плохо действует, — обратился он к рулевому, покачивая котелок инструмента, чтобы вывести магнитную стрелку из неподвижного состояния.

— Плохо, ваше благородие, — робко проговорил рулевой, точно виноватый. — Что-то неладное с ним приключилось.