Под грязью - пустота

   – А мне плевать, делай свое дело.

   Краб бросил микрофон и обернулся к водителю:

   – За машиной ГАИ!

   – Какой?

   – Ч-черт! – Краб снова схватил микрофон, – Кто запомнил номер машины ГАИ?

   – Я?

   – Кто «я»?

   Стоявшая рядом машина подала голос клаксоном.

   – Давай за мной, по дороге все мне объяснишь. Не отставать.

   Краб наклонился к водителю своей машины:

   – Он ушел на час раньше. Резина у ментов не может быть хорошей. Гололед к тому же. Либо ты его нагоняешь до города, либо я лично тебя порежу в салат.

   Водитель рванул машину с места.

   Краб достал сотовый телефон, набрал номер. Когда ему ответили, не представляясь сказал:

   – К городу идет патрульная машина ГАИ. Захвачена одним парнем, фамилия его Гаврилин. Документы на руках на имя Василия Милякова. Аккуратно перехватить.

   С той стороны уточнили номер и марку машины.

   – Не прозевайте! – сказал Краб и выключил телефон.

   Полоса такая у него. За что ни возьмется, все валится из рук. С другой стороны – теперь он хоть точно знает где находится Гаврилин.

   Он таки сделал глупость. Нужно было ему замочить мента, пока была возможность. Что же это он? Гуманист?

   Клина порезал как свинью. А тут…

   Ничего, никуда не денется. Бросит машину – от машины далеко не уйдет. Попытается съехать с трассы – все равно никуда не денется.

   Кстати… В мозгу Краба что-то шевельнулось.

   Ему ведь сказали, что мента ждал напарник.

   Как это могло быть? Только так, Гаврилин в форме подходит к машине, открывает дверцу и сразу же вынимает пистолет. Водила молчит, они вместе трогаются…

   Замочит его Гаврилин или нет? Милякова не замочил. Кроме этого, если машина не ответит на вызов, ее начнут искать. А Гаврилин не сможет внятно вести переговоры с диспетчером.

   Значит, ездить он будет с ментом, пока не почувствует, что можно сваливать. И гнать особо не будет, чтобы не вызвать подозрения и не вылететь с трассы.

   Никуда ты не денешься, подумал Краб, до ближайшего перекрестка не меньше семидесяти километров. По такой дороге ты будешь держать скорость не больше сорока.

   А мы – Краб посмотрел на спидометр – шестьдесят?

   – Восемьдесят, – приказал Краб.

   – Дорога… – заикнулся водитель.

   – Восемьдесят пять.

   Стрелка спидометра поползла вправо.

   К перекрестку мы прибудем либо вместе, либо с небольшим опозданием. Не уйдет.

   Суета

   Машину ГАИ можно было подрезать уже через пару километров, но Хорунжий решил подождать. Время у него есть. Можно не торопиться. Тем более, что патрульный «жигуленок» не проявлял никакой прыти.

   Хорунжий покосился на спидометр – еле-еле сорок километров.

   А если это никакой не след? Просто подвезли мента до трассы, чтобы не путался под ногами и не мешал ловить Гаврилина?

   Вариант. Так себе, но вариант. Хорунжий отстал от милицейской машины еще метров на сто.

   Молчали оба телефона. Хорошо, наверное. Нет плохих новостей – уже хорошо. И нет дополнительной информации – плохо. Плохо – хорошо. Хорошо – плохо.

   Во сколько, кстати, должно стемнеть? Где-то между пятнадцатью и шестнадцатью. Скоро уже.

   Хорунжий взглянул на часы – уже почти час движется за машиной, потерял кучу времени. Ребята совершенно никуда не торопятся. Просто выехали покататься.

   Дважды останавливались на обочине. Хорунжему один раз пришлось проехать мимо, а потом караулить патрульную машину. Второй раз удалось отстояться за деревьями.

   Двадцатый век на дворе, подумал Хорунжий, век скоростей и этого… атома. И на тебе, тридцать километров за час.

   Ладно. Хватит. Поигрались и хватит. Сейчас проскочим людное место…

   Хорунжий выругался. У ментов были свои планы, они вовсе не собирались проезжать мимо придорожного кафе.

   Милицейский «жигуленок» неторопливо припарковался возле самого входа в кафе, Хорунжий пристроил свою машину чуть в стороне, сразу за грузовиком. Огляделся.

   Людное место оказалось не таким уж людным. Два «дальнобойщика» и три легковушки. Оба милиционера вышли из машины и, спокойно переговариваясь, вошли в кафе. У ребят время приема пищи, подумал со злостью Хорунжий. Ну, ладно, в кафе, так в кафе.

   Как день начинается, так он и заканчивается. Утром он встречался в кафе с Григорием Николаевичем, и за ним увязался хвост. Теперь он сам будет пасти людей. Вот такой вот круговорот хвостов в природе получается.

   Хорунжий стал возле стойки возле милиционеров. Один из гаишников быстро получил заказ и отправился с подносом к столику. Второй, сержант, что-то сказал барменше.

   Хорунжий не разобрал из-за рева музыки и потому, что внимательно рассматривал меню.

   – Позвонить надо! – сержант повысил голос, чтобы перекрыть музыку.

   Барменша широко раскрыла глаза, смерила милиционера взглядом.

   – Сейчас, – сказала барменша, наклонилась, чуть приглушила рев магнитофона и крикнула в сторону открытой двери в подсобку, – Таня, принеси телефон.

   Сержант чуть отошел в сторону, пропуская Хорунжего.

   – Что будем заказывать? – спросила Хорунжего барменша.

   – Кофе…

   – Только растворимый.

   – Растворимый кофе и… – Хорунжий обвел взглядом прилавок, выставленные закуски доверия не внушали, – … и шоколадку.