Под грузом улик. Неестественная смерть

Гостья мисс Климпсон охотно повествовала о проведенном ими в деревне месяце. Сначала они несколько дней ездили по окрестностям, но потом услышали о чудесной птицеферме, которая продавалась в Кенте, неподалеку от Орпингтона, отправились взглянуть на нее и узнали, что хозяевам нужно продать ферму в ближайшие две недели. Было бы неблагоразумно купить ее с ходу, не выяснив всех обстоятельств, не присмотревшись, и на их удачу прямо рядом с фермой сдавался прелестный меблированный коттедж. Они сняли его на несколько недель, чтобы мисс Уиттакер могла «оглядеться» и ознакомиться с состоянием птицеводческого бизнеса в окру́ге и всем прочим. Ах, как им было хорошо, как чудесно жить и вести хозяйство вместе, вдали от всей этой глупой домашней публики.

— Разумеется, я не вас имею в виду, мисс Климпсон. Вы приехали из Лондона и мыслите гораздо шире. Но в этой лихэмптонской компании я просто не могу больше оставаться, и Мэри тоже.

— Не сомневаюсь, это и впрямь замечательно — освободиться от привычных условностей, — сказала мисс Климпсон, — особенно пребывая в обществе родственной души.

— Да! Мы с Мэри стали лучшими подругами, хотя она, разумеется, намного умней меня. И мы точно решили купить ферму и держать ее вместе. Ну разве это не прекрасно?

— А вам не будет немного скучно и одиноко: две девушки — и больше никого вокруг? Ведь вы привыкли в Лихэмптоне встречаться со множеством молодых людей. Не будете скучать по теннису, кавалерам и всему прочему?

— Да ничуть! Если бы вы только знали, какие они все глупые! И вообще, я не нуждаюсь в мужчинах! — Мисс Файндлейтер тряхнула головкой. — У них нет никаких интересных идей. И на женщину они всегда смотрят как на домашнее животное или игрушку. Да такая женщина, как Мэри, одна сто́ит полсотни таких, как они. Слышали бы вы, как этот Маркхем тут недавно рассуждал о политике с мистером Тредгоулдом, никому слова вставить не давал, а потом эдак снисходительно говорит: «Боюсь, вам, мисс Уиттакер, все это скучно слушать». А Мэри своим спокойным тоном ему отвечает: «О, мистер Маркхем, тема разговора отнюдь не кажется мне скучной». Но он такой тупой, что даже не понял иронии и ответил: «Никто не ждет, чтобы женщины интересовались политикой. Но, вероятно, вы — из тех современных молодых дам, которые выступают за избирательные права для всяких эмансипе?» Представляете? И почему мужчины становятся так несносны, когда говорят о женщинах?

— Я думаю, они склонны испытывать по отношению к женщинам некое ревнивое чувство, — задумчиво ответила мисс Климпсон, — а ревность делает человека брюзгливым и грубым. Наверное, когда такой человек хочет выказать кому-то презрение, но в глубине души с ужасом сознает, что не имеет для этого никаких оснований, он преувеличенно подчеркивает свое презрение в разговоре. Вот почему, моя дорогая, я стараюсь никогда не отзываться о мужчинах насмешливо — даже притом, что они часто этого заслуживают. Но если я буду это делать, то все сочтут меня завистливой старой девой, разве не так?

— Ну, я-то в любом случае намерена остаться старой девой, — огрызнулась мисс Файндлейтер. — Мы с Мэри это уже для себя решили. Нас интересуют дела, а не мужчины.

— Ну что ж, тогда вы сделали правильный первый шаг, чтобы испытать себя, — сказала мисс Климпсон. — Прожить с человеком вместе целый месяц — это прекрасная проверка. Полагаю, вам кто-то помогал по хозяйству?

— Абсолютно никто. Мы все делали сами, и это было так здорово! Я теперь мастерица скрести полы и разжигать камин, а Мэри просто восхитительная кухарка. Это такое отдохновение от слуг, которые дома вечно толкутся вокруг. Конечно, у нас был современный коттедж, оборудованный всеми необходимыми приспособлениями, — кажется, он принадлежал каким-то людям из театрального мира.

— А чем вы занимались в свободное от птицеводства время?

— О, мы разъезжали в машине, осматривали окрестности, посещали рынки. Рынки — очень занятное место, там столько смешных старых фермеров и других необычных людей. Конечно, я и раньше бывала на рынках, но с Мэри это было гораздо интересней, и мы примечали все, что может впоследствии оказаться полезным для нашей собственной торговли.

— И вы ни разу не ездили в столицу?

— Нет.

— Я думала, вы иногда предпринимали небольшие увеселительные прогулки.

— Мэри ненавидит Лондон.

— Но вам-то, наверное, хотелось иногда туда съездить?

— Не то чтобы очень. Во всяком случае, не теперь. Раньше меня это привлекало, но, думаю, это было всего лишь следствием своего рода душевного томления человека, у которого нет цели в жизни. На самом деле там нет ничего интересного.

Мисс Файндлейтер рассуждала с видом человека, все испытавшего, пресытившегося впечатлениями и освободившегося от иллюзий. Мисс Климпсон сдержала улыбку. Роль наперсницы была для нее не нова.

— Значит, вы все это время провели только вдвоем?

— До единой минуты. И мы ничуть не надоели друг другу.