Под Южными Созвездиями

— Чертовщиной какой-то попахивает, — зябко поёжившись и подозрительно глядя вслед уходящей старушке, сообщил Мегре. — Неоднозначная такая бабушка. Бр-р-р…. — И знаешь, Путник, со мной здесь такое происходит уже не в первый раз. Например, вчерашней ночью, когда тебя разыскивал, тоже столкнулся с аналогичной ерундой. Казалось бы, ничего необычного. Идёт мне навстречу хоббит — каких здесь пруд пруди: низкорослый, пузатенький, кучерявый, босой, с круглыми жёлто-лимонными ушами. Идёт себе и идёт, равнодушно глядя в сторону и рассеянно поплёвывая под ноги. А на меня будто чем-то нездешним повеяло. Даже мелкие ледяные мурашки шустро забегали — туда-сюда — вдоль позвоночника…

В холле «Виктории» было прохладно и малолюдно.

— К вам посетитель, сеньоры, — почтительным шёпотом сообщил пожилой портье, дежуривший за стойкой выдачи ключей. — Расположился на скамеечке, вон за той кадкой с развесистой пальмой. Прошу — ключи от ваших номеров. Всегда рад услужить…

Максим, обогнув пальму, засомневался: — «И кто же это так искусно, грамотно и достоверно вошёл в карнавальный «образ»? На скамейке сидит гном. Причём, очень даже натуральный: невысокий, щупленький, с седой аккуратной бородой, пегими усами и кустистыми смоляными бровями, одет в старенькие и потрёпанные «гномьи» одежды, за широким кожаным поясом расположилась бронзовая кирка на короткой деревянной ручке. Да и глаза у него, безусловно, правильные. То бишь, лукавые до полной невозможности, какие и должны быть у подземных гномов…».

— Значит, это вы и есть — те самые любопытные заезжие сеньоры, о чьей безграничной щедрости уже слагаются легенды? — загадочно улыбнувшись, поинтересовался ломким голосом гном.

— М-м-м…, — замялся сеньор Кастильо. — А вы, собственно, по чьей рекомендации?

— Я, видите ли, не нуждаюсь ни в каких рекомендациях. Зато остро нуждаюсь в хрустящих зеленоватых купюрах, на которых принято изображать мужественные физиономии американских президентов. Мужественные и одновременно подлые. Такие, вот, реалии. Философия голимая.

— Позвольте, милейший…

— Отставить, — улыбнувшись, распорядился Макс. — Неужели, коллега, красноречие этого уважаемого гнома тебе ни о чём не говорит?

— Пепе? — запоздало прозрел Мегре. — Не может быть.

— Может, — мальчишка, крепко ухватившись ладонями за солидный «гномий» нос, сдвинул — на пару-тройку секунд — маску в сторону. — Ну, теперь поверили, сеньор?

— Поверил…. Появились важные новости?

— С прямыми и однозначными новостями туго, врать не буду. Да и разыскиваемая вами девица пока не появлялась. Но зато — совершенно случайно — всплыла одна странность странная…

— Подожди, приятель — попросил Максим. — С минуту, не больше.

Он достал из кармана брюк индикатор «информационной безопасности», перевёл кнопку-тумблер в рабочее положение и, полюбовавшись — с видимым удовольствием — на ярко-зелёную лампочку, вернул прибор на прежнее место.

— Шпионские зарубежные причиндалы? — понимающе ухмыльнулся в накладные пегие усы Пепе. — Ну, да, куда же без них? Времена нынче такие — непростые и откровенно-мутные…. Теперь, надеюсь, можно говорить? Премного благодарен, отважные кабальерос…. Я, кстати, по этому поводу вас, сеньоры, и беспокою…

— В Сан-Анхелино объявились шпионы?

— И, заметьте, не простые, недостатка в которых здесь никогда не ощущалось, а, так сказать, насквозь научной направленности. То бишь, отягощённые очень солидной профильной аппаратурой. Новый, так сказать, подход. Или же виток…. Это — интересная информация?

— Безусловно.

— Потянет на сто долларов?

— Вполне, — продемонстрировал запрашиваемую купюру Макс. — Только излагай, пожалуйста, с чувством, толком и расстановкой. Не отвлекаясь — без нужды — на красноречивые и пространные рассуждения.