Под Южными Созвездиями

Стали они поочерёдно оказывать мисс Томпсон различные знаки внимания — яркие тропические цветы дарить охапками, через посыльных мальчишек-индейцев предлагать крупные золотые самородки, морские жемчужины и прочие здешние ценности. Но только не принимала она тех подарков и цветов, всё с посыльными возвращала обратно.

Лопнуло тогда терпение у бесшабашных карибских бродяг. И однажды, уже под тёмно-сиреневый вечер, дружной толпой человек в шестьдесят-семьдесят пожаловали они к капризной недотроге в гости.

А жила наша мисс Анхелина в скромной глинобитной хижине под пальмовыми листьями, выстроенной рядом с Миссией, и выращивала на крохотной клумбе жёлтые розы, неизвестные тогда в Карибии. Видимо, привезла с собой из Американских Штатов черенки. Вернее, на тот конкретный момент роза была всего лишь одна, остальные не прижились, завяли и — со временем — засохли.

Выдвинули пришедшие бандерлоги девушке недвусмысленный и жёсткий ультиматум, мол: — «Либо, красотка приезжая, ты сама незамедлительно укажешь на избранника, то есть, на мужчину, с которым согласна разделить брачное ложе, либо всё решит честный и непредвзятый жребий…. Так ли, иначе ли, но свадьбе — к заходу солнца — быть!».

Грустно и печально улыбнулась тогда Анхелина и спокойно так, не моргнув глазом, ответила, мол: — «Я, конечно же, уступаю грубому насилию. А суженого выберу самостоятельно — сейчас срежу жёлтую розу и торжественно вручу её своему принцу…».

Радостно заволновались нетерпеливые карибские женихи, восторженно завопили — в предвкушении незабываемого свадебного спектакля.

А девушка взяла у ближайшего к ней примата острый кинжал, осторожно срезала с клумбы единственную жёлтую розу, тщательно удалила все острые шипы с её стебля и аккуратно воткнула: розу — себе в причёску, кинжал — себе в сердце. И упала бездыханной…

Долго стояли потрясённые бандерлоги над мёртвым девичьим телом, стояли и скорбно молчали. Потом похоронили несчастную девушку, а над её могилой — чуть позже — возвели красивую каменную часовню. Городок же нарекли — «Сан-Анхелино». И стали — все и повсюду, с искренним пылом и рвением — сажать и выращивать жёлтые розы.

А ещё через некоторое время, как-то сам собой, родился один милый и симпатичный обычай. Когда мужчина хочет предложить девушке (или же женщине), руку и сердце, то он ей дарит жёлтую розу. Если она согласна, то цветок принимает и бережно пристраивает его в свою причёску. Вот, здесь всё только и начинается…

Видимо, Призрак невинно-убиенной Анхелины Томпсон, так и не найдя покоя и приюта, всё бродит по городку и его окрестностям, да и вмешивается, ни у кого не спрашивая на то разрешения, в дела любовные.

Когда, например, мужчина неискренен, или же намерения имеет нечестные и сугубо меркантильные, то тут же раздаётся негромкий хлопок, и виновник впадает в самый натуральный летаргический сон. Нет, не навсегда, каждый раз по-разному, видимо, в зависимости от степени вышеозначенной нечестности. Кто-то десять-пятнадцать минут спит, а кто-то и полтора месяца.

Ну, и с женщинами-девушками, которые принимают жёлтую розу без должных на то оснований, то есть, без настоящей и искренней любви, происходит то же самое.

Бывает, но, правда, достаточно редко, что засыпают оба — и незадачливый жених, и его потенциальная невеста. Одна брачующаяся пара целых полгода проспала. Потом несостоявшиеся супруги — почти одновременно, с разницей в несколько часов — проснулись, встретились, поглядели друг другу в глаза, рассмеялись по-доброму и стали закадычными друзьями.

А ещё иногда происходит следующий природный казус: девушка втыкает в волосы жёлтую розу, принесённую кавалером-ухажёром, и в это время над нашим Сан-Анхелино неожиданно загорается-вспыхивает яркая многоцветная радуга. Это означает, по уверению знающих людей, что всё хорошо, и Святая Анхелина благословляет — на долгие-долгие годы — этот конкретный брак…

В семнадцать сорок пять они, предварительно вызвав по коротковолновой рации хозяина виллы такси, а также сердечно распрощавшись с доном Луисом и его молоденькой подружкой, покинули «Чёрную кошку».

— И где же наша машина? — недовольно поморщился Максим. — Похоже, что дисциплинированность и скрупулёзность не входят в расширенный перечень достоинств местных жителей. Время-то идёт. А мне ещё надо будет подняться в свой номер, чтобы переодеться в костюм Зорро…. Комиссар, а почему ты такой задумчивый, словно бы стукнутый из-за угла пыльным мешком?

— М-м-м…

— «Легенда о жёлтой розе» произвела на тебя такое неизгладимое впечатление?

— Произвела, конечно, — вяло передёрнул плечами Мегре. — А ещё этот непонятный намёк сеньора Романо, мол: — «Вам, друзья, она будет интересной. Ну, и полезной, конечно…». В чём тут — мифическая полезность? Бред какой-то…. Но есть у меня и ещё один вопрос. Причём, достаточно важный…. Помнишь, Путник, молодых людей плотного телосложения, которых мы с тобой видели в аэропорту Сан-Анхелино? Ну, которые были одеты в одинаковые бежевые шорты, тёмно-зелёные футболки и со светлыми бейсболками на головах?