Под каблуком у Золушки

Влад ни на что не намекал. Не прикасался к ней без действительной на то необходимости, не вздыхал, не заводил разговоры на щекотливые темы. Он ждал, когда она начнёт намекать сама. Потому что любой здоровой современной девушке становилось интересно, что с ним не так. И стоило ей только проявить этот интерес — всё, его паучьи лапы смыкались на горле бедной наивной мушки.

Но это Оксанка узнает потом. Первый раз в тот день, когда в ресторане их встретит Кайрат.

Её душа ушла в пятки сразу, как он вошёл. Он не стал здороваться, подходить, задавать глупые вопросы. Он просто прошёл мимо и сел за столик, где его уже ждал приятный мужчина средних лет. Он улыбнулся своему собеседнику, рассмешил официантку, сделал заказ, глотнул воды.

— Знакомый? — спросил её Назаров.

— Что? — у неё словно заклинило шею, с таким трудом она повернула голову.

— Я говорю, ты меня совсем не слушаешь и выглядишь так, словно увидела привидение.

— Задумалась, — она опустила глаза в тарелку, к нетронутой еде.

— Кайрат Сагатов. Могу познакомить, — улыбнулся Влад на её, наверно, испуганный взгляд. — Но больше, чем на один раз можешь не рассчитывать. И то, если найдёт пять минут в своём плотном графике. Не обольщайся на счёт его мужественно-благородной внешности. Крайне циничный тип.

Она почувствовала, как к лицу прилила кровь. И Влад уставился на неё с нескрываемым интересом.

— А с ним кто? — попыталась она сбить его интерес отвлекающим вопросом. Но это было как из огородной лейки лесной пожар тушить.

— Савойский. Взял его под своё крыло. И судя по всему парень далеко пойдёт. А тебя, похоже, и знакомить не надо? — издевательски улыбнулся он, и мелькнуло в его взгляде что-то ещё. Набежало как тучка тенью, но тогда она не поняла, что.

Она вцепилась в стакан, и сделала несколько больших глотков, прежде чем ответить.

— Да, мы знакомы, — и она надеялась, что это прозвучало достаточно равнодушно.

В тот день Назаров первый раз прозрачно намекнул на серьёзные отношения, а Кайрат приехал вечером раньше обычного.

Он не орал как раненый птеродактиль, не разбрасывал мебель, он просто прижал её к себе и спросил тихо-тихо:

— Что у тебя с Назаровым?

— Ничего, — честно ответила Оксанка.

— А у Назарова с тобой?

— Служебные отношения.

— Он смотрел на тебя как самка богомола. И это будет большая любовь, а потом он откусит тебе голову.

— А вдруг это будет настоящая большая любовь?

— Увольняйся оттуда на хрен, —  в его голосе зазвучал металл.

— Да прекрати ты нагнетать! — отстранилась она. Тогда ей так хотелось, чтобы он ревновал.

— Оксана, — он больно схватил её за руку и притянул к себе, заглядывая в глаза. — Он же садист. Просто конченый урод, поверь мне.

— Кай! — вырвалась она. — Это у тебя после твоего стрип-клуба такая паталогическая паранойя? Тебе все кажутся подонками и извращенцами. Он даже облапать меня ни разу не пытался. И зачем я ему? Я же никто.

— А по ресторанам он тебя водит, видимо, по простоте душевной? — его тяжёлый взгляд исподлобья не сулил ничего хорошего.

— А тебе не приходило в голову, что я ему просто понравилась?

— Ты меня слушала? Я же сказал, это будет очень похоже на любовь. Не верь ему!

— А может быть ты просто ревнуешь? — кокетливо улыбнулась она, наматывая на палец прядь волос и отступая к кровати. — Он, кстати, тоже о тебе не высокого мнения.

— Просто увольняйся, — улыбнулся он, делая шаг за ней. — И никогда ни о чём его не проси.

В тот день он остался до утра. Всего третий раз за все эти годы. И она запомнила его слова. Именно они всплыли в памяти, когда она увидела фото Назарова. И сделала всё с точностью до наоборот в отчаянной попытке вернуть Кайрата. Прошлый раз она не уволилась, и это действительно взбесило Кайрата. В этот раз она сделает ещё хуже. Но пока она не хотела, чтобы он это знал.

Она сбегала, чтобы он не мог ни прикоснуться к ней, ни поговорить. Ей, как жене моряка дальнего плавания, не привыкать. Но он привык, что у него на прикроватной тумбочке стоял стакан с персональным морем. Протяни руку — и вот оно, бьётся плещется, твоё. Извини, дорогой, но ты сам выплеснул своё море.

Родители встретили Оксанку с радостью. Мама накормила ужином, поболтала с ней, пока дочь ковырялась в жареной картошке, и даже постелила постель на диванчике в кухне, где Оксанка и собиралась жить. К счастью, кухня была большая, и места на ней хватало и для детской кроватки, и даже для пеленального столика, который папа мастерил сам из старого комода и куска ламинированной ДСП.

— Смотри, вот так — Хоп! — просто дополнительная полка сверху, — показывал он, поднимая ещё шаткую конструкцию. — А вот так — уже столик. Это я в мебельном магазине подсмотрел!

Он гордо выпятил грудь, и Оксана им искренне гордилась.

Она ещё долго ворочалась без сна на непривычном месте, а потом позвонила Данка.

— Прости, если разбудила, — и её ровный спокойный голос не обещал ничего хорошего.

— Если ты сейчас скажешь: «Только не волнуйся!», ты мне больше не подруга, — резко села Оксанка.