Под каблуком у Золушки

— Наверно, — Кайрат отхлебнул вина, оставив на фужере жирный отпечаток. — Может тебе обратиться к судовому врачу? Даст каких-нибудь пилюль против вредности.

— Мне помогало шампанское, — она взяла его фужер и сделала глоток. — Но Суреш сказал, ты велел его не приносить.

— Вот пусть, кстати, доктор тебе пояснит и про вред алкоголя для растущего малыша.

— Малыша, — повторила она и улыбнулась. — Как мило это слышать от тебя. Жаль, что ему придётся расти без отца.

— Ему не придётся, — улыбнулся Кайрат. — Моему малышу без отца расти не придётся.

Он взял ещё один кусок пиццы и забрал у Роберты фужер.

Честно говоря, он пока не знал, что со всем этим делать. Но он решал задачки и посложнее. А в этом уравнении у него просто не хватало данных. И он надеялся их получить в ближайшее время. Судя по нервозности Роберты, что-то снова шло не так как она планировала, а значит, скоро эта барракуда покажет зубы.

Но сначала это оказались не зубы. Это было её стройное тело в великолепном кружевном белье. И сначала даже в прозрачном халатике.

Роберта прошла мимо дивана, где Кайрат обнимал подушку и пытался смотреть старую американскую кинокомедию.

Защёлкали карнизными замками шторы, скрывая ночь за окном. Мелькнул в её руках пульт от телевизора, переключая его на музыкальный канал. Она остановилась между Кайратом и этим поющим плоским ящиком и начала медленно покачиваться в такт.

— Оу! Это для меня? — оживился Кайрат и откинулся к спинке дивана, устраиваясь удобнее.

— Да, милый, — она обнажила одно плечо и послушная шёлковая ткань медленно поползла вниз.

Надо отдать ей должное, двигалась она профессионально. И эти изящные босоножки с пухом, что так красиво обхватывали её лодыжки возбуждали даже больше, чем привычные высоченные стрипы.

В ней всё было прекрасно. И втянутый пупок на плоском животе, и тугие ягодицы, и матовая кожа, и покачивающаяся в такт её движениям грудь. Её большая для такого стройного тела грудь всегда привлекала его больше всего. Даже влажная тёмная полоска, что ясно читалась в полумраке комнаты на кружеве между её ног возбуждала его не так сильно. Даже её язык, что заскользил вниз по его груди.

Он откинул подушку, что ещё мешалась между ними. Он приподнял её лицо за подбородок, заглянув в глаза. Её пальцы зацепились за резинку его трусов. Он приподнялся, чтобы им не мешать. И ткань поползла вниз, а он встал и прижал её к себе, не сводя с неё глаз.

Он видел в них всё что угодно, кроме любви. Предвкушение, злорадство, власть, желание обладать, оседлать, покорить, принудить. Он сотни раз видел это в её глазах.

Он приподнял её на руки, позволяя впустить себя между ног. Между ними оставалось так мало — тонкая ткань белья. И её грудь, её великолепная упругая грудь двумя жёсткими сосками жгла его кожу.

От расправленной свежей постели их разделяло всего несколько шагов. И он сделал их с Робертой на руках. И аккуратно положил её на простыни, и даже поцеловал её в шею, нависая над ней и тяжело дыша.

— Спокойной ночи, милая, — сказал он ей в ухо и отстранился.

— Нет! — крикнула она, поднимаясь на локтях. — Нет, Кай! Ты же хочешь меня!

— Роберта, — усмехнулся он, натягивая трусы, которые чудом не потерял по дороге. — Я нормальный здоровый мужик. Конечно, у меня встаёт, когда передо мной крутят задницей. Тем более такой аппетитной.

— Так возьми то, что тебе так понравилось, — она призывно раздвинула ноги и подалась вперёд.

— Роб, я беру не всё, на что у меня встаёт. Я беру только то, что мне нравится.

— Но я же всегда нравилась тебе, — она села на край кровати. — Пожалуйста, Кай! Мне не поможет холодный душ. Я умираю, как хочу тебя. Я сдохну, если ты меня не трахнешь.

Она схватила его за руку и положила себе на грудь.

Он поцеловал её в сосок.

— Уверен, малышу она точно понравится.

— Кай!

— Роб, я больше не прикоснусь к тебе. Если хочешь потрахаться, пожалуйста, на корабле полно народа, — он снова завалился на диван и даже прихватил с пола брошеный пульт.

— Плешивые старикашки с жёнами? — всплеснула она руками.

— Можешь пойти утешить нашего стюарда. Я как раз его сегодня уволил. Он мне до чёртиков надоел, — он переключал каналы, краем глаза наблюдая за её смятением. — Тебе этот двухметровый детина я думаю порадуется.

— Кай! И ты допустишь, чтобы в сантиметре от твоего ребёнка извергалась сперма какого-нибудь чернокожего матроса?

— Воспользуйся презервативом. Кстати, очень рекомендую. Крайне надёжная вещь, — он приподнялся и дотянулся до брюк, висевших на кресле. — Дарю!

Он протянул ей плоскую фольгированную упаковку.

— Кай! — она села на диван у него в ногах, проигнорировав протянутый подарок. — Я не виновата. Наверно, это гормоны, но мне безумно хочется секса. И я не хочу никакого стюарда, — она обиженно надула губы. — Я хочу тебя. И хочу без этой резинки!

Она оттолкнула его протянутую руку и захныкала.

— Кай! Ну, пожалуйста! Сжалься надо мной! Я беременная, мне можно капризничать. Пусть это будет акт милосердия.

— Нет, Роб! Я уже проявил милосердие. Я разрешил тебе перетрахать хоть всю команду, чтобы унять твоё бешенство матки. Вперёд!