Под кодовым названием «Эдельвейс»

– Вы так спрашиваете… Я просто теряюсь! – с тревогой отозвалась Кристина.

– Это не просто кольцо! – с грозным значением изрек он.

– Какое же? – всполошилась растерянная фрейлейн.

И тогда Хейниш с искусством опытного мастера ошеломил ее новостью:

– Это наследственный обручальный перстень Шееров! Поняли? – Он дружелюбно захохотал, весьма довольный тем, что так удачно подготовил эффектную концовку показной суровостью.

– Господин Хейниш, – обрадовалась и Кристина, – вы что-нибудь знаете про перстень?

– Еще бы! – он прямо засиял. – Видите гравировку: что этот рисунок означает?

– Сколько раз глядела, столько и удивлялась: что же этот рисунок значит?

– «Спящий аист» – родовой гербовый знак Шееров. Вот, глядите, над головой аиста – маленькая баронская корона, которая когда-то принадлежала Ше-ерам по праву… Этот обручальный перстень, фрейлейн, мужчины из рода Шееров издавна надевают на руку новобрачной. Оно наследственное! Когда Адольф надел его на ваш пальчик, это означало – он вступил с вами в брак! В наше время – это благородный поступок. К сожалению, мне не было известно, что ваши отношения приобрели уже такой близкий, родственный характер. Но хотя и с опозданием, я поздравляю вас, фрейлейн, с прекрасной партией! У вас был достойный всяческих похвал муж, которым вы всегда можете только гордиться.

Кристина, пригорюнясь, отозвалась тихо:

– У меня не было мужа, господин Хейниш. Никакого…

– Как? Вы отказываетесь от Адольфа?

– От любимого я не отказываюсь. Но в наше документированное время подаренный обручальный перстень – не доказательство, так как не имеет юридической силы. Какой же он мне муж? Надо мной все будут смеяться, если я хоть словом…

– А вы никому и не говорите! – с искренним сочувствием посоветовал Хейниш. – Сейчас мало найдется людей, способных понять вашу трагедию. Это уж точно! Грустно, но факт: бумаги, печати и подписи заслоняют собой даже интимную человеческую жизнь. Словно, кроме канцелярских бумаг, ничего в мире не существует. Без бумажной фиксации даже сама жизнь человека – миф, нереальность, выдумка… Попробуй докажи, что ты существуешь, если это не засвидетельствовано на бумажном листе. Такой вот наш никчемный мир… Однако уверяю вас, что лично для меня ваше обручальное кольцо – кстати, возьмите его – является доказательством. Я слишком близко дружил с отцом Адольфа, чтобы не знать о символическом назначении этого наследственного кольца.

– Спасибо за доброе слово и искреннее сочувствие, господин Хейниш!

На глаза фрейлейн набежали слезы.

– Вижу, я вас расстроил. Совершенно не желал того… Вот что, фрейлейн, вы свободны! Идите к себе и успокойтесь… А ко мне, прошу вас, позовите Майера.

Хейниш так размяк от собственной сентиментальности, что даже перешел с приказного тона на галантный.

Кристина скорбно подняла глаза и пошла к двери.

«Гм, интересно! – подумал Хейниш. – Война и любовь, жизнь и смерть, нежные чувства в фатальном водовороте. Жаль девушку! Ей действительно никто не поверит. Если она кому-нибудь расскажет о своем романтическом обручении у врат смерти, над нею только посмеются – эпоха «готических» романов миновала. А за спиной еще обзовут фронтовой шлюхой».

Оберштурмбаннфюрер разошелся не на шутку. Иногда следует отпустить чувственные вожжи – эмоциональный массаж (в меру!) тоже вещь полезная. Он не имел ни малейшего подозрения, что весь разговор со стороны Кристины был первым, тонко рассчитанным ходом – обратить на себя внимание и заставить хоть немного заинтересоваться ее судьбой. Желательно, чтобы сочувственно…

Ее беременность – это следующее, о чем узнает Хейниш. Но уже не от нее… Как он воспримет это известие? Как поведет себя? Что решит?

И еще не забыть бы вот что – сразу же предупредить о ее разговоре с Хейнишем Майера. Второй ход – его. В удобную минуту…

Боже мой, если бы эта минута выпала под хорошее настроение! От одного слова оберштурмбаннфюрера зависела вся ее дальнейшая судьба. Его короткое «нет» перечеркнуло бы все планы и надежды.

Но кажется, она попала в цель, Хейниш отнесся к ней внимательно, сочувственно, благожелательно. Будет ли он вести себя так же и тогда, когда позаботиться о ее судьбе ему придется не на словах, а на деле? В мире всеобщего лицедейства возможно и наихудшее…

И еще: крайне необходимо сегодня же отослать в Центр шифровку про пока еще секретный оборонный рубеж немцев и планирование оттуда нового наступления, хотя ей и не посчастливилось узнать о главном – где же это новое препятствие залегло…

Глава семнадцатая «ЧУЖИЕ» ГОЛОСА

– Явился по вашему приказу, господин оберштурмбаннфюрер!

– Проходите и садитесь, Вилли!

Хейниш пытливо посмотрел на Майера и спросил:

– Вам приходилось работать с магнитофоном?

– Никогда, господин оберштурмбаннфюрер! – на всякий случай бодро соврал Вилли, так как не знал, к чему шеф клонит.

– Ну, это мелочь, – успокоил его Хейниш, – научиться не стоит труда. Магнитофон – сравнительно простой и удобный в работе прибор.

– Разве необходимо, чтобы я…