Под кожей – только я

На поросших травой пологих берегах маленькой речки, которая протекала вдоль южной границы лагеря, женщины с самого утра устраивали мелкую стирку, скоблили закопченные бока котлов. Там же по колено в воде носилась гурьбой ребятня. Под их настороженными взглядами Лука поднял большой камень и, размахнувшись, разбил бутылку на мелкие осколки. Сдув стеклянное крошево, он осторожно высвободил кораблик и опустил его на воду. Тот неуверенно качнулся, едва не зачерпнув левым бортом, но затем выправился и поплыл. Мальчишки восхищенно засвистели, заулюлюкали.

Лука проводил маленький бриг долгим взглядом. Он вернулся в палатку, надеясь соорудить что-то на завтрак, и услышал, как Йоана раздраженно переговаривается с кем-то снаружи.

— Что-то случилось, ма?

— Комендант отправил посыльного передать, что поставка партии лекарств снова задерживается, — ее лицо полыхало от гнева. — В госпитале из медикаментов остался один аспирин! Даже бинты уже на исходе! Как прикажете лечить больных? Припарками из целебных трав?! Собирайся, Лука, поедем в замок.

— В замок?

— Да, тут неподалеку, Шварцвальд. О, уверена, ты будешь в восторге! Настоящая готика, мрачная, суровая. Когда-то там была клиника Красного Креста, но все пришло в упадок, а потом какой-то чудаковатый филантроп выкупил замок под пансионат для сирот. Склады забиты медикаментами и провизией. Сторож там, конечно, жуткий громила, но что поделать, опять придется клянчить, как последним нищим.

На контрольном пункте патрульный просветил пропуск Йоаны и окинул придирчивым взглядом ее попутчика.

— Фрау Стойчев, вам запрещено покидать лагерь.

— А в чем, собственно, дело?

Патрульный равнодушно отвернулся, поправляя ремень автомата за плечом.

— Черт знает что тут творится… Подожди в машине, я выясню в комендатуре.

Она вернулась лишь через час, бледная и встревоженная.

— Слушай внимательно: тебе ни в коем случае нельзя возвращаться в лагерь. Утром комендант получил особые распоряжения. Мне запрещено покидать лагерь. Поезжай в замок, напросись на любую подработку. Пережди там несколько дней, я все разведаю и пришлю весточку.

Вместо Йоаны за руль сел Ахмет, молодой медбрат, который еще только проходил стажировку. Он один из немногих в клинике умел управлять проржавевшей колымагой, не оснащенной автопилотом. Дорога петляла между стволов деревьев, фургон то и дело подбрасывало на ухабах и узловатых корнях сосен, и он взбрыкивал и фыркал, как строптивый ослик. Где-то на полпути айдибрас Луки пиликнул и вырубился.

— Тут беда со связью, — сказал Ахмет. — Если искать замок по навигатору, заплутаешь: опомнишься, когда окажешься глухой ночью с пустым баком посреди леса. Со мной в первый раз так и случилось. Хорошо, что Йоана забеспокоилась и отправилась на поиски. А то так бы и сгинул. Она святая.

Лука промолчал и отвернулся к окну.

Громадина замка вынырнула из-за леса сразу и вся, словно до этого мгновения была укрыта за кронами деревьев магическим заклинанием. Лука приподнялся на сиденье, пытаясь охватить взглядом колоссальное сооружение. Йоана оказалась права: Шварцвальд поражал воображение. Пики башен пронзали грязные облака, обложившие небо до самого горизонта. Серые камни крепостных стен излучали память о прошедших эпохах, как радиацию. Вероятно, в прежние времена владельцы замка без труда выдержали бы многомесячную осаду вражеской армии — если, конечно, кому-то в принципе пришла бы сумасбродная идея штурмовать эту цитадель посреди глухого леса.

Вот бы забраться на донжон, подумал Лука: наверняка сверху открывается дивный вид на горы и долину. Побродить по закоулкам замка, спуститься в подземелье, где (чем черт не шутит!) лет пятьсот назад прижимистый баронет мог припрятать фамильные драгоценности, чтобы не достались мотам-наследничкам. Лука машинально бросил взгляд на черный экранчик молчащего айдибраса и усмехнулся: как, оказывается, приятно просто смотреть и строить предположения — без постоянно звучащего голоса в голове, который сейчас непременно выдал бы подробную историческую справку с массой гиперссылок.

Фургон въехал на мощеный задний дворик. У распахнутых ворот склада стояла груда огромных ящиков. Маленький, будто игрушечный, оранжевый погрузчик деловито стаскивал их внутрь — казалось, от тяжести груза он вот-вот перевернется. Ахмет заглушил мотор, но не спешил выходить наружу. Погрузчик тоже остановился. Из салона вылез бугай под два метра ростом, плечистый, — даже удивительно, подумал Лука, как он вообще там, внутри, уместился. Верзила покрутил головой, разминая затекшую шею. На одутловатом, бледном, будто обсыпанном мукой лице не было ни злости, ни раздражения. Но что-то подсказывало, что рассчитывать на радушный прием не приходится.

Ахмет глубоко вздохнул и распахнул дверцу грузовичка.

— Добрый день, Гуннар. Я — Ахмет, помощник фрау Стойчев из лагеря переселенцев тут, поблизости, помните? Йоаны, медсестры?

Гуннар вытащил из кабинки погрузчика огромную дубину, похожую на спортивную биту, и медленно двинулся к ним.