Под кожей – только я

— Невероятно, — выдавил Тео, подавляя рвотный позыв. Он жил в Нуркенте уже больше месяца, но так и не проникся желанием отведать некоторые деликатесы местной кухни. Ли Чи неизменно подтрунивала, видя его замешательство при виде супа из обезьяньих мозгов, запеченных в пряном карамельном соусе мышат или фрикасе из енотовидной собаки. В гуандунской традиции принято бланшировать, отваривать и запекать все, что опрометчиво попадется под руку повару.

Ли Хой, едва не давясь слюной от восторга, подробнейшим образом расписал, как именно приготовлены свиные уши, говяжий язык, гусиные шеи, петушиные лапы и прочие изысканные блюда. Тео ткнул в меню, выбрав простой отварной рис.

— Из-за уличного пекла я совершенно потерял аппетит, — солгал он.

Ли Хой только недоуменно пожал плечами, с поразительным проворством прихватывая куски из разных мисок и в промежутках утрамбовывая в рот пучки зеленого лука и острой квашеной капусты.

Когда стол стал напоминать поле ожесточенной битвы, разносчики внесли подносы с дымящимися плошками с лапшой и плавающими в бульоне вонтонами, а чуть погодя — бамбуковые корзинки с источающими дивный аромат димсамами из тончайшего рисового теста. А в завершении обеда, в качестве особого деликатеса, — громадного красноусого омара с парой лишних конечностей.

— Красавец, — мурча от предвкушения, похвалил Ли Хой, обмакивая вымазанные соусом пальцы в изящную пиалу, где плавал тонкий ломтик лимона. Мутант, выращенный на морской ферме и доставленный через всю империю в ящике со льдом, бессмысленно пялился в пустоту, лежа на блюде с экзотическими фруктами.

После доброго десятка опрокинутых стопок лицо Ли Хоя раскраснелось, а речь стала обрывочной, сумбурной, но еще более громогласной. Тео отложил палочки и поднял запотевший бокал.

— Благодарю вас, уважаемый господин Ли, за бесценные знания об истории славного города Нуркента и этот дивный обед. Пусть будут благословенны ваши дни и здоровы ваши близкие!

Тео надеялся, что тост будет воспринят как вежливый знак завершения порядком затянувшейся трапезы, но захмелевший Ли Хой лишь усмехнулся, приобнял его за-панибратски и, дыша в лицо алкогольными парами, выдал глубокомысленную тираду об опасностях, подстерегающих беспечного белого кролика в высокой траве.

— Так что, молодой господин, хоть я вас и всячески уважаю, но лучше бы вам быть пай-мальчиком и не совать нос за границы намеченного маршрута.

Тео примирительно поднял бокал и одарил Ли Хоя одной из самых беззаботных улыбок из своего широкого арсенала.

Глава 2

Но рынок Тео разочаровал. Место, о котором он был столько наслышан, оказалось не волшебным восточным базаром с узорчатыми коврами, вытканными вручную, и горами всевозможных специй, от запаха которых нестерпимо щекочет в носу. А убогой барахолкой с лотками, сколоченными вкривь и вкось из обломков фанеры, пластика и палок. Вслед за Ли Хоем он пробирался по тесным переходам между торговыми рядами, наполненными бестолковым гвалтом и толкотней, зловонным дымом от прогорклого масла и сладковатым смрадом гниющих отбросов. Тео хотелось развернуться и побыстрее оказаться в кондиционируемой тишине салона автомобиля, где витает тонкий аромат кожи хорошей выделки, упредительной почтительности и респектабельного комфорта. Но после того как он сам настоял на посещении базара, проигнорировав изворотливые попытки гида отговорить его, он уже не мог повернуть назад. Это значило бы потерять лицо. Тео не хотел выглядеть в глазах Ли Хоя самонадеянным изнеженным мальчишкой. Поэтому он с преувеличенным интересом присматривался к грошовому скарбу, выложенному прямо на земле под матерчатыми навесами, которые ничуть не укрывали от палящего солнца и жара нагретой за день степи.

— А почем эта вещица, уважаемый? — для проформы спросил он на мандарине, взяв в руки кособокий и аляповатый ночник, склеенный из разноцветных осколков стекла.

— Эту великолепную лампу я, так и быть, уступлю тонкому знатоку за тысячу двести.

— Сколько? — искренне возмутился Тео, прикинув в уме цену лампы в привычных марках.

— Ручная работа, другой такой нет, господин.

— Нет, спасибо, — Тео поставил ночник обратно.

— Тысяча, так и быть, для уважаемого господина с таким отменным вкусом.

Тео чувствовал, что мог бы легко сбить цену до трехсот юаней, а то и ниже, но желания торговаться просто из спортивного интереса не было: ночник был ему и даром не нужен. Он равнодушно скользнул взглядом по выставленным на продажу лампам и развернулся, чтобы уйти. Но продавец вцепился в него мертвой хваткой.

— Хорошо, господин, так и быть, назови свою цену?

— Уважаемый, я же сказал: мне не нужна эта лампа, я передумал.

Но лавочник наступал, пытаясь всучить Тео несчастный ночник, как бы он ни отнекивался. Тео растерянно оглянулся, но Ли Хоя и след простыл. «Вот ведь зараза, бросил в одиночку разбираться с этим сумасшедшим! А сам наверняка стоит за углом и посмеивается, наблюдая за всем этим фарсом».