Под кровью - грязь

   – Извините, я не так выразился. Мы с вами слишком давно этим занимаемся, чтобы симпатизировать кому-либо. Вам интересен этот Гаврилин потому, что он очень на вас похож. Эмоции, интуиция, попытки почувствовать, а не просчитать.

   – Это основные требования к наблюдателю, за них он и был отобран из общего списка.

   – Вами отобран, заметьте.

   – Мной.

   – А мы ведь с вами стареем. Начинаем вести беспредметные разговоры. Пора нам подыскивать замену.

   – Пора. Только молодежь у нас не доживает до старости или хотя бы до зрелости.

   – Не утрируйте.

   – Извините, меня замучили предчувствия. Наверное, действительно старею. Становлюсь мнительным.

   – Извиняю. Заодно извиняю и за то, что вы сейчас не слишком искренни.

   – Таковы правила игры. Мы слишком часто устраиваем экзамены – постоянно поднимаем планку. Сегодня полигон у нас проходят Гаврилин и Артем Олегович. А завтра? Чем моя кандидатура хуже других.

   – Вы с годами становитесь не мнительнее, а циничнее. А значит, мудрее. И вас будет просто невозможно незаметно запустить на полигон, как вы выразились, незаметно.

   – Именно это я имел в виду.

   – Значит, мы с вами друг друга великолепно поняли.

   – Более чем.

   – Тогда – до завтра!

   – Спокойной ночи.

Глава 6

   Палач

   Зимы не было. Что бы там ни говорили календари – после тридцатого ноября декабрь не пришел. Смерть настигла его среди луж и слякоти где-то далеко на подходах к городу.

   Все произошло без свидетелей, но Палач ясно представлял себе, как ноябрь под прикрытием туч подстерег наследника, вцепился влажными пальцами в его горло и давил до тех пор, пока не хрустнули сломанные позвонки.

   А потом убийца вырыл могилу в раскисшей земле. Он торопился и оглядывался через плечо, ожидая появления нового противника.

   Мутные капли стекают по его лицу, а он вслушивается, вслушивается, вслушивается… Он ждет следующего.

   Люди уже с ненавистью смотрят на свинцовое небо, на тучи, постоянно беременные дождем, и на жухлую щетину гниющей травы. Люди ненавидят ноябрь, вся вина которого только в том, что он просто не хочет умирать.

   Но ноябрь не сдастся. Он взбунтовался, стонет пронизывающими сквозняками, вздрагивает внезапными порывами ветра, пытается удержать время, не пропустить его…

   Он будет драться до конца, хотя ему-то слишком хорошо известно, что борьба эта обречена, что так или иначе, но смертельная изморозь затянет ледком глаза и ему, последнему из осенних месяцев.

   Поначалу снег, упав на загнившие раны луж, почернеет от гноя, разлезется, а потом слой за слоем запеленает труп ноября, как мумию бинтами…

   И людям не понять, почему все так происходит: они слишком заняты украшением могилы декабря венками из новогодних елок. Никто из них этого не понимает и не сможет понять.

   Никто, кроме Палача. Они сообщники. Чтобы там ни говорили синоптики, как бы ни пытались втолковать людям что-то о воздушных массах и атмосферном давлении, Палач знает, что это по его просьбе ведет неравную борьбу ноябрь.

   Палач решил, что раз уж суждено ему умереть, то пусть произойдет это осенью. До мороза и снегопадов.

   И ноябрь восстал. Он знает, что Палач не так много просил у жизни, что жизнь, мстительная сука, сделает все, чтобы обмануть. Но последняя воля приговоренного должна быть выполнена.

   Они вдвоем против всего мира. Мира людей, мира пронизывающего холода и страха. Они вдвоем: ноябрь и Палач. Ноябрь стал соучастником Палача, превращая судорожно бьющимися тенями каждый вечер в конец света.

   Улицы словно вымирают вечерами, люди забиваются в норы. И прячутся они не только от сырости и слякоти. Они боятся. Весь город боится. Словно набросили ему на голову мокрый мешок. Сбили с ног. А он лежит и вздрагивает. И, ожидая следующего удара, пытается предугадать, с какой стороны он обрушится, но каждый раз ошибается. Точные выверенные удары. Внезапные и от того еще более болезненные. В нервные узлы и в жизненно важные органы.

   Палач и ноябрь. Ноябрь и Палач. Два смертника, решившие доказать всем… Что? Что они могут доказать? Кому и зачем? Глупо. Глупо и бессмысленно.

   Бессмысленно и безнадежно. С отвращением к самим себе, с ненавистью к противоестественности всего происходящего, с отчаянием приговоренных. Драться.

   Изо всех сил, не обращая внимания на боль и кровь. Захлебываясь яростью и сомнениями. Чтобы это запомнили. Чтобы поняли. Чтобы…

   Доказать хотя бы себе самому, что жизнь прожита не напрасно, что он поступал правильно, что так и нужно было поступать, что не напрасно отправил он на смерть тех, кого любил, и не напрасно убивал тех, кого ненавидел.

   Конец ноября и вот уже почти весь декабрь Палач, продолжая руководить группой и подталкивая операцию к завершению, мучительно вслушивался в свои сомнения, пытался рассмотреть в сумерках своего сознания что-то, что беспокоило его все это время, что жгло и раздирало его душу. Или то, что от нее осталось.

   Он ненавидит людей? Да. Но эта ненависть уже давно стала частью его жизни, и он привык к ней. Отвращение к группе, которую сам же и создал? Да, и это тоже. Желания, сомнения, страхи? Да, да, да.