Под кровом Всевышнего

— Но у меня в кармане хватит денег, чтобы расплатиться за машину! Не вынимай тяжёлый ящик, — настаиваю я, -ведь без машины ты эту тяжесть не сможешь привезти в Москву...

Однако Володя унёс металлический сундучок в дом, а меня отправил в Москву со словами: «Я буду тут жить». Спорить было бесполезно и некогда — машина ждала, ребёнок был на руках.

С грустью и недоумением приехала я в нашу квартиру на Планёрной, где мы прожили уже семь лет. Вошла я в нашу комнату и ахнула: стены голые, иконы сняты, их нет. Один только старинный образ преподобного Сергия висел на прежнем месте. «Ты не оставил нас, батюшка Сергий», — сказало моё сердце.

— Володенька, зачем же ты снял все иконы? — спросила я мужа.

— Да ведь дедушка сюда свои привезёт. А наши я пока все в Гребнево свёз...

Так вот что за саквояжи батюшка вносил в гребневский дом! Ясно! Но все это надо бы в Отрадное везти, пора там устраиваться... Ну, как муж хочет, не моё дело.

В последующие дни, когда Володя опять поехал в Гребнево, я ему сказала:

— Конечно, несгораемый ящик ты на себе не потащишь. Но вынь из него маленький кожаный мешочек с золотыми вещицами. Там и крест, которым меня дедушка Вениамин благословил, и обручальные кольца, и чьи-то часики... Сам знаешь, привези. Да возвращайся скорее: пора капусту рубить, а мне внучонок все руки связал. Я буду ждать...

Володя съездил в Гребнево, привёз мне просимое.

— А где ключи от дома? — спросила я.

— Я их родным оставил.

— Что ты наделал! Разве забыл, как в прошлые годы они...

Муж не дал мне договорить:

— Нельзя быть злопамятной. Я с ними и чай пью, я им и нашу комнатку в старом доме отдал.

— Нет, ключи отбери назад! Я родным не доверяю, -требовала я.

В следующий приезд отец Владимир привёз и ключи от дома. Погода испортилась, целые дни лил дождь, шумела буря, в Гребнево не тянуло. Но прошёл Сергиев день (8 октября), и отец Владимир снова поехал навестить свой любимый домик.

Кража

Батюшка нашёл входную дверь взломанной, а дом ограбленным. Во время бури где-то упал столб, и трое суток в посёлке не было электричества. Все полы в комнатах были в каплях от восковых свечей, стекло в одном окне вынуто.

В дни своих приездов батюшка мой успел развесить все наши многочисленные иконы по стенам в комнатах. Теперь стены были пусты, а открытые киоты (ящики со стеклом) лежали на столах и постелях. Ничего не было ни разбито, ни сломано, ни перевёрнуто. Милиция, когда приехала, то удивилась: «Как будто сама хозяйка убиралась, так все аккуратно снято, разложено...»

Унесли воры только иконы и содержимое несгораемого ящика с дорогими вещами, больше ничего не тронули. Но в углу они нашли бутылки со спиртным, наличие которых в доме спасло нам коробочку с иерейскими крестиками. Её батюшка нашёл под кроватью, рядом с которой был шкаф с вином. Обнаружив спиртное, воры уронили коробочку и ушли вниз пить и закусывать. В кухне стояла грязная посуда, открытые консервные банки и т. п. Выпив изрядно, воры ушли, оставив нам даже несколько дорогих икон. (Конечно, все это было по Божьему усмотрению!). Большая икона Казанской Богоматери, перед которой мы с детьми по утрам и вечерам вставали на молитву, осталась с нами. Её воры сняли со стены и вынули из киота, положили на подушку постели и не унесли! Также осталась нам и та, на которой святой князь Владимир изображён рядом с мученицей Натальей. Она как будто для нас с Володей была сделана, видно, чья-то семейная.

Когда батюшка вернулся в Москву, то я открыла ему дверь и по лицу его увидела, что случилась беда. Володя был бледен, грустен, подавлен.

— Обворовали дом? — спросила я. Он кивнул головой.

— Ну, я этого ждала... Да ты не расстраивайся... Слава Богу, что ты цел и здоров. А все остальное — Бог дал, Бог и взял... Ну, рассказывай, что увидел!

Я обнимала муженька, целовала, старалась развеять его горе. Конечно, он чувствовал свою вину в том, что осенью сам отвёз в Гребнево иконы и оставил их вместе с серебром в пустом доме. Такова была Божья воля. Святые отцы правильно пишут, что вещи делятся на две части: одни нам служат, а другим — мы служим. Нам служит одежда, обувь, посуда и все то, чем мы пользуемся ежедневно, что нам необходимо. А большинству вещей мы служим: переставляем с места на место вазы, перекладываем лишние одежды и т. п.

А как тяготят душу эти излишества! Из года в год в день именин отца Владимира мы перетаскивали из машины в батюшкин кабинет гору свёртков, сумок, ящичков. Вечером, после ухода гостей, мы начинали разбор этих подарков. Сумки с огурцами, банки с ягодами и вареньем, печенье, торты, коробки конфет — это мы тащили опять на первый этаж и ломали голову над вопросами — куда что ставить, кому рассылать торты, пироги? А наборы серебряных ложек, подстаканники, сервизы, рюмки, вазы, отрезы на костюмы — куда все это складывать? Куда девать?