Под крыльями Ворона

Перед проходной девушке пришлось немного притормозить, отыскивая в сумочке карточку-пропуск. Охрана с ужасом наблюдала, как из маленького дамского ридикюля появляется такая груда вещей, что её впору было умещать в армейский ранец. Наконец с победным возгласом: «Ага!» - Евангелина извлекла серебристый прямоугольник и с чувством шлёпнула его на сканер. Прибор недовольно пискнул, но всё же соизволил открыть стальные дверцы. Девушка небрежным движением сгребла горку мелочей со столика обратно в сумочку, не заметив, что у бывалых солдат глаза стали размером с тарелку, и почти побежала к лифту. У неё были такие планы! Возможно, ей удалось бы уговорить Викторию отпустить Рея часа на три. Тогда они успели бы снова съездить в тот заповедник и посмотреть на воронов…

Кабинка гостеприимно распахнула дверцы, и Евангелина ужом скользнула внутрь. Лифт недовольно заворчал, сетуя на малый вес, но покорно закрылся и легко взмыл вверх по первому же нажатию кнопки. Девушка лениво следила за датчиком этажей и недоумевала, зачем было делать такие высокие потолки? Глядя на здание снаружи, никто не мог сказать, что в нём всего пятнадцать этажей, выглядело оно на все тридцать. А ведь на двенадцатом ещё приходилось миновать длинный коридор и ехать один уровень вверх на другом лифте, чтобы наконец оказаться перед знакомой дверью.

В конце ярко освещённого коридора на двенадцатом этаже Евангелина столкнулась с Лидией и Мао, выходящими из небольшого лифта. Обеих женщин она знала не очень хорошо - они всего несколько раз случайно сталкивались у проходной и ограничивались обычными официальными приветствиями. Девушка и сейчас довольно сухо им кивнула, произнеся: «Добрый день». Однако, услышав в ответ лишь невнятное бормотание и короткий всхлип, Евангелина забеспокоилась:

- Что случилось?

Лидия первой нашла в себе силы поднять покрасневшие глаза, но она, похоже, даже не поняла вопроса. Мао, вытирая со щек мокрые дорожки, выдохнула:

- Бедный мальчик… Я ведь его с шести лет знала… С моим сыном в одной комнате играли… Поверить не могу… - она отвернулась, рвано вдохнула.

Сердце Евангелины замерло, а по спине пробежал неприятный холодок. Она изо всех сил вцепилась в предплечье Калининой, судорожно повторяя:

- Что? Что случилось?!

Женщина взглянула на девушку, и из её глаз с новой силой хлынули слёзы. Пытаясь справиться с рыданиями, она сдавленно произнесла:

- Рей так хотел попробовать мой пирог, но не успел… Он обещал… И вот…

Фразу она не закончила, потому что Евангелина резко сорвалась с места и, даже не взглянув на лифт, бросилась вверх по боковой лестнице. Едва оказавшись на нужном этаже, девушка увидела, что всегда герметично закрытые двери сейчас распахнуты настежь. Её разом оставили все силы, ведь это могло означать только одно…

На негнущихся ногах она прошла в знакомый кабинет и застыла на пороге. Вместо молодого учёного за столом сидела Виктория и пыталась читать какие-то документы, но её руки дрожали, а взгляд расфокусированно бродил по странице. Очевидно, мысли секретаря Дуглас витали где-то далеко, а в уголках глаз поблёскивали слёзы, которые личная помощница командующего не могла позволить себе пролить.

Не в силах больше устоять на ногах, Евангелина привалилась к косяку и сползла по нему на пол, отлично понимая, в чём причина такого состояния невозмутимой Виктории. А ведь она могла уберечь, могла спасти своего непутёвого короля. Но она поддалась этой пленительной черноте его глаз… Чернота окружает как мягкий бархат…

Упасть в спасительный обморок девушке не позволили сильные руки. Они схватили её за плечи и, резко вздёрнув, заставили встать прямо. Васильковые глаза встретились с твёрдым взглядом зелёных глаз с вкраплениями стали.

- Не смей раскисать, - Владимир слегка встряхнул девушку, не позволяя ей уйти в свои мрачные мысли. - Это тяжело, но таковы факты. Он до последнего впахивал за десятерых, теперь наш черёд. Если мы всей «Авророй» зарыдаем, он поднимется только с одной целью - выбить из нас всю дурь.

Жёсткие слова возымели действие не только на Евангелину, но и на Викторию, которая высоко подняла голову и, встав из-за стола, произнесла:

- Верно, мистер Калинин. Сейчас мы не можем позволить себе опустить руки. Рей сделал для нас слишком многое, чтобы потерять всё это из-за скорби, - секретарь Дуглас взяла со стола запечатанный конверт и протянула его Евангелине. - Мисс Доленсон, это письмо адресовано Вам.

Евангелина сжала кулаки так, что острые ногти впились в ладони, и эта боль помогла ей совладать с собой. Девушка взяла шершавый картонный прямоугольник и опустилась в глубокое мягкое кресло. Рей всегда читал в нём… Она одёрнула себя и вскрыла конверт. Строчки запрыгали перед глазами, когда Евангелина увидела знакомый широкий росчерк, и только титаническим усилием воли ей удалось сосредоточиться на смысле написанного.

Евангелина,

Прости, что узнаёшь обо всём подобным образом, но я просто не мог сказать это, глядя тебе в глаза. Ты всегда называла меня смельчаком, но на самом деле я просто трус.