Под крылом ворона

Кристофер предпочел чёрную рубашку и джинсы, хотя всё равно выглядел слишком аккуратным для этого клуба, пусть в распахнутом вороте виднелся край татуировки, а в ухе болталась сережка в виде крестика.

— Здесь не только мы, — шепнула Мари, показывая в сторону одной из компаний. Кристофер обернулся и удивился, увидев среди них и Сильвию.

— Что им надо?

— Я узнаю.

Она грациозно поднялась и направилась к ним, а Кристофер следил за ней взглядом, чувствуя, что беззастенчиво пялится.

Его ведьма грез и мягкого сумрака, который касается кожи вечерами. Тайн темноты и невесомых прикосновений. Последнее слово, которое он прошепчет перед смертью — её имя, его клятва перед бесконечным ничто. Ради них с Эндрю он готов был сцепиться войной со всеми прочими колдунами.

И теперь Кристофер размышлял, не может ли Шеанна принимать участие в Охоте или хотя бы благоволить ей. Отец советовал никому не доверять — ни другим колдунам, ни людям, да и сам держался особняком, если дела не касались бизнеса.

Стихла музыка, и возбужденные ожиданием и алкоголем, гости приветствовали криками и аплодисментами «Неоновые ритуалы», а сам Эндрю вскинул руку в ответ прежде, чем зазвучали первые аккорды.

Эндрю был в ударе. Он шутил, носился по сцене и с удовольствием отдавался музыке, будто не было чужой смерти, усталости от использованного колдовства, проблем с Красной Охотой. Он жил этой музыкой, впитывал энергетику толпы, её азарт и возбуждение. Кристофер видел, как тянули к нему руки, когда он сел на корточки на краю сцены и пел так, что каждому казалось — для него одного, как покачивались под медленную песню зрители.

Кристофер с удовольствием слушал бы дальше, но к нему сквозь толпу протиснулся Дуглас и знаком предложил выйти на улицу, где меньше шума и грохота. Он ещё выглядел бледным и не до конца выздоровевшим, но не изменил своему стилю. Капюшон у толстовки был откинут, рукава с дыркой для большого пальца натянуты до середины ладони, а линии на татуировке виднелись потеками туши в слабом свете городских огней.

Он перетаптывался на месте и заметно нервничал в отличие от спокойного Кристофера.

— Леннард устроил допрос нашему отцу, — торопливо заговорил Дуглас, проглатывая слова, но они дружили достаточно давно, чтобы Кристофер легко понимал его. Сам он прислонился к стене клуба, ощущая даже отсюда вибрации музыки, и неторопливо закурил.

— А чего ты хотел? Я и сам…

— Кристофер, это ложь! Наша мать никогда бы…

— Как давно ты слышал о ней? Как я помню, она исчезла несколько лет назад после развода с вашим отцом.

Дуглас пожал плечами и продолжил беспокойно ходить взад-вперед перед Кристофером, маясь от злости и растерянности. Гибкий, в нескольких слоях тёмной одежды он напоминал городского следопыта.

— Давно. Она уехала из города и не выходила на связь. Но охотники напали на Кейтлин!

— И на тебя, — напомнил Кристофер. — Дуглас, узнай, где твоя мать. Пожалуйста. Не стоит недооценивать Леннарда, это пока он задаёт вопросы и кружит, как коршун. И я не уверен, что у него на уме.

— Ты же не думаешь, что я причастен к этому всему? Или Кейтлин?

Дуглас замер, напряженный, как струна, едва не кусая кулак. Смесь надежды и растерянности, и Кристофер даже не знал, что ему ответить. Может, сейчас используют Охоту, чтобы посеять раздор между семьями, которые пусть и сохраняли нейтралитет, но никогда не враждовали между собой. Поколебавшись, Кристофер ответил честно:

— Не думаю, что ты с этим связан. Но и полностью доверять я не могу.

Кажется, его ответ Дугласа не расстроил, тот только облегченно кивнул, вполне довольный такой версией.

— Только у меня один вопрос, — Кристофер вдохнул дым и осторожно подобрал слова, — Я задавал тебе его пять лет назад, спрошу и сейчас: какое последнее заклинание было у отца? Ты не можешь не знать.

Дуглас покачал головой и взмахнул руками в бессилии:

— Ничего. Пусто. Я был вместе со своим отцом на ритуале, а в смерти я разбираюсь.

Ожидаемо, но всё же Кристофер ощутил легкое разочарование, будто ждал последней вести от отца. Даже сейчас спустя пять лет ему его не хватало. У них могли быть свои разногласия, но с отцом он мог хотя бы посоветоваться.

Дуглас всегда казался текучей темнотой, которая окутывает бархатом смерти. Его колдовство, спрятанное в сладковатом запахе цветов на могилах, в звуке песен прощания, просачивалось порой и без ритуалов. Ни Дуглас, ни Кристофер не верили в призраков или живых мертвецов и не надеялись на вечную жизнь. Но как Дуглас искал короткие пути среди улиц и изгибов города солнечным днём или неоновыми ночами, так же ощущал и шаги смерти за спиной.

Он видел смерть во взглядах и сердцах. Последний покой, и всё, что мог сделать — свидетельствовать последнюю волю. У колдунов всегда оставался один последний вздох, миг, чтобы оставить след в этом мире, который подхватит ветер и разотрёт в пыль.

— Я умираю, Кристофер, — тихо и серьёзно произнёс Дуглас.

— Так сказали врачи? Рана же не была серьёзной, я говорил с Кейтлин.

— В заклинании было скрыто проклятие.

— Кейтлин знает?