Под куполом

Последняя  - наиболее выразительная. Большой Джим был уверен, что этот треклятый защитник абортов не имеет никакого понятия о вере, для него это только прикладное словцо, но, когда он говорит о сотрудничестве, он четко понимает, что имеет в виду, и Джим Ренни также это чудесно понимает: это бархатная перчатка, внутри которой железная рука со стальными пальцами.

Президент обещает сочувствие и поддержку (он видел искренние слезы на глазах замороченной лекарством Эндрии Гринелл, когда она читала это письмо), но, если читать между строк, правда становится очевидной. Это письмо-угроза, неприкрыто откровенная. Сотрудничайте, потому что иначе не будет у вас интернета. Сотрудничайте, потому что мы составляем списки покорных и неслухов, и вам очень не понравится найти себя в списке последних, когда мы к вам прорвемся. Потому что мы все припомним. Сотрудничай, друг. Потому что иначе…

Ренни подумал: «Никогда я не отдам мой город под руководство повара, который отважился тронуть пальцем моего сына, а потом еще и противился моей власти. Никогда этому не бывать, ты, обезьяна. Никогда». А еще он подумал: «Тише, спокойнее».

Пусть полковник Кухмистер изложит их большой военный план. Если по факту тот подействует, хорошо. Если нет, свежеиспеченный полковник Армии США откроет для себя новое значение выражения: в глубине вражеской территории.

Большой Джим улыбнулся и произнес:

- Давайте зайдем вовнутрь, идемте. Похоже, нам многое надо обсудить.

7

Джуниор сидел в темноте со своими подружками.

Это было странным, даже самому ему это казалось странным, однако вместе с тем и успокаивающим.

Когда он вместе с другими внештатными помощниками вернулся в полицейский участок после того колоссального кавардака на Динсморовском поле, Стэйси Моггин (все еще в униформе и уставшая на вид) сказала им, что, если хотят, они могут поработать еще четыре часа. Сверхурочных служебных часов будет предлагаться еще много, по крайней мере, какое-то время,  а когда городу наступит время платить им за службу, объяснила Стэйси, она уверена, что будут еще и бонусы… которые, наверняка, обеспечит признательное правительство Соединенных Штатов.

Картер, Мэл, Джорджия Руа и Фрэнк Делессепс согласились отработать дополнительные часы. Дело было даже не в деньгах; они кайфовали от этой работы. Джуниор тоже, но в голове у него начала зарождаться очередная боль. Это так угнетало после целого дня в прекрасном настроении.

Он сказал Стэйси, что пас, если можно. Она заверила его, что все нормально, только напомнила, что он должен быть на службе завтра в семь часов утра.

- Работы хватит, - сказала она.

На крыльце Фрэнки поддернул на себе ремень и сказал:

- Наведаюсь я, наверное, к Энджи домой. Скорее всего, она куда-то поехала с Доди, но мне невыносимо думать, что она могла поскользнуться в душе и лежит там сейчас парализованная, или еще что-нибудь такое.

У Джуниора начало стучать в висках. Перед левым глазом затанцевало какое-то белое пятнышко. Оно порхало в ритме с его сердцем, биение которого тоже ускорилось.

- Хочешь, я зайду, - предложил он Фрэнки. - Мне все равно по дороге.

- Правда? Если не тяжело.

Джуниор помотал головой. Вместе с ней и белое пятнышко перед его глазом бешено, умопомрачительно запрыгало. И потом угомонилось.

Фрэнки понизил голос:

- Сэмми Буши  раскрыла рот на меня там, на поле.

- Эта пизда, - фыркнул Джуниор.

- Да. Говорит: «Что ты сделаешь, арестуешь меня?» - пропищал Фрэнки фальцетом, от чего Джуниору аж нервы скрутило. Белое пятнышко превратилось в красное, и какое-то мгновение он боролся с желанием схватить своего старого друга за горло и задушить тут же, на месте, чтобы навсегда лишить себя опасности когда-нибудь вновь услышать этот фальцет.

- Вот что я  думаю, - продолжал Фрэнки. - Не съездить ли туда, по окончанию смены. Проучить ее, ну ты понимаешь, научить уважать местную полицию.

- Она шалава. И сучья  лесбиянка.

- Так это же еще лучше. - Фрэнки замолчал, засмотревшись на страшное садящееся солнце. - Этот Купол имеет свои плюсы. Мы можем делать едва ли не все, что нам захочется. Во всяком случае, пока что. Ты только подумай об этом, старик. - Фрэнки схватил себя за мотню.

- Конечно, - согласился Джуниор. - Но у меня на них не очень стоит.

Но сейчас он ощущал, что как раз наоборот. Типа того. Не то чтобы он собирался их трахнуть, или что-нибудь такое, хотя…

- Вы все равно остаетесь моими подружками, - произнес Джуниор во тьму кладовки. Сначала он подсвечивал себе фонарем, и потом  выключил его. В темноте было лучше. - Разве нет?

Они не отвечали. «А если бы они это сделали, - подумал он, - я бы имел возможность доложить отцу и преподобному Коггинсу о большом чуде».

Он сидел спиной к стене, вдоль которой тянулись полки с консервами. Энджи он положил по правую сторону, а Доди по левую от себя. Menagerie a trois[174], как называют это на форумах «Пентхауза». В свете фонаря его девушки имели не очень хороший вид, распухшие лица и выпученные глаза, лишь немного притененные их волосами, но стоило только их повернуть… гей-гей! Прямо тебе парочка живых девах!