Под куполом

А здесь такие дела, которые Ренни, ещё в шестнадцатилетнем возрасте отдавший своё сердце Иисусу и никогда не ругавшийся, называл «хреновертью».

Нужно предпринять какие-то шаги. Установить контроль над ситуацией. Потому что на старого ишака Говарда Перкинса в этом деле он полагаться не может. Возможно, Перкинс и был вполне адекватным шефом полиции лет двадцать назад, но теперь у нас новое столетие.

Окинув глазами место происшествия, Ренни насупился ещё больше. Многовато зевак. Их, конечно, всегда собирается много во время таких событий, люди любят кровь и разрушения. А некоторые из них словно играются в какую-то безобразную игру: выхваляются один перед другим, или что-то такое.

Мерзкие существа.

— Ну-ка, люди, отойдите-ка оттуда! — воззвал он. Хороший голос он имел для отдачи приказов, громкий и уверенный. — Здесь не что-нибудь, а место катастрофы!

Эрни Келверт — просто идиот, в городе их много, у Ренни было подозрение, что в любом городе их полно, — дёрнул его за рукав.

— Большой Джим, я дозвонился в ВВСНГ, и они…

— Кому? Куда? О чём это ты лепечешь?

— О Военно-воздушных силах Национальной гвардии!

Чем дальше, тем хуже. Кто-то играется в игры, а этот дурак звонит по телефону в…

— Эрни, зачем ты им звонил, ради Бога?

— Потому что он сказал… тот парень сказал… — А впрочем, Эрни не мог к чёрту вспомнить, что именно сказал ему Барби, и, продолжил дальше: — Ну, короче, полковник из ВВСНГ выслушал всё, что я ему рассказал, и тогда соединил меня с офисом Службы национальной безопасности в Портленде. Так просто напрямую и соединил!

Ренни хлопнул себя по щекам обеими ладонями, как это с ним часто случалось в раздражении. Этот жест делал его похожим на Джека Бэнни[52], только хладнокровного. Как и Бэнни, Большой Джим тоже время от времени рассказывал анекдоты (приличные). Он шутил, потому что торговал автомобилями, а также потому, что знал — от политиков ожидают шуток, особенно, когда приближаются выборы. Поэтому он всегда имел небольшой, понемногу возобновляемый запас того, что он сам называл «приколами» (как вот говорят «Ну что, ребята, хотите услышать прикол?»). Он запоминал их, как турист в чужой стране заучивает полезные фразы типа «Где здесь у вас туалет?» или «Есть ли в этом посёлке отель с интернетом?».

Но сейчас он не шутил.

— Служба национальной безопасности! Ради какого такого никчёмного черта? — Слово никчёмный было любимым эпитетом Ренни.

— Потому что тот парень сказал, что что-то перегородило дорогу. И так оно и есть, Джим! Что-то такое, чего нельзя увидеть! Люди могут на него опереться! Видишь? Вот, они как раз именно это и делают. Или… если бросить туда камень, камень отскочит! Смотри!

Эрни поднял камень и зашпулил. Ренни даже не шелохнулся, чтобы посмотреть, куда тот полетел; он был уверен, что если бы камень попал в кого-то из тех зевак, прозвучал бы вопль.

— Лесовоз врезался в него… в это невесть что… и самолёт также! А ещё тот парень сказал мне, чтобы я…

— Не гони так. О каком это парне мы говорим?

— Молодой такой, — вмешался Рори Динсмор. — Он ещё готовит в «Розе-Шиповнике». Если закажешь непрожаренный гамбургер, именно такой и получишь. Мой отец говорит, что непрожаренные гамбургеры почти нигде не готовят, потому что никто не умеет, но этот парень знает как. — Его лицо расплылось в чрезвычайно сладкой улыбке. — И я знаю его имя.

— Заткни глотку, Pop! — крикнул на него брат. Лицо мистера Ренни помрачнело. Олли Динсмор по собственному опыту знал, что точь-в-точь такое выражение лица принимают учителя, прежде чем оставить тебя после уроков в конце учебной недели.

Но Рори не обращал внимания.

— У него ещё такое девчоночье имя! Бааарбара!

«Как раз когда я думал, что больше никогда его не увижу, это ничтожество вновь всплыло здесь, — подумал Ренни. — Это штопанное непутёвое ничтожество».

Он обратился к Эрни Келверту. Полиция уже прибыла, но Ренни подумал, что ещё успеет положить конец новой бессмыслице, которую и здесь умудрился спровоцировать этот Барбара. Ренни его не заметил где-то поблизости. Да и не ожидал этого, по-правде. Такие, как Барбара, любят замутить воду, организовать бардак, а сами дать деру.

— Эрни, — обратился он к Келверту. — Тебя неправильно проинформировали.

Вперёд выступил Алден Динсмор.

— Мистер Ренни, я не пойму, как вы можете такое говорить, когда сами не знаете, в чём состоит информация.

Ренни ему улыбнулся. По крайней мере, растянул губы.

— Я знаю Дейла Барбару, Алден; и одной этой информации мне уже достаточно. — Он вновь обратился к Эрни Келверту. — Итак, если тебе больше…

— Тихо, — поднял руку Келверт. — Кто-то на связи.

Большому Джиму не нравилось, когда кто-то его затыкал, а особенно если этим кто-то был какой-то бакалейщик на пенсии. Он вырвал телефон из рук Эрни так, словно Келверт был его секретарём, который держит телефонную трубку, только чтобы передать её босу.

Голос в мобильном произнёс: