Под куполом

— Я пойду к Энджи, — сказала Доди и, показалось, даже немного расцвела при этих словах, хотя слезы непрерывно котились ей по щекам. — Она пойдёт со мной искать моего отца, — кивнула она. — Энджи мне нужна сейчас более всего.

По мнению Джулии, дочь Маккейнов имела разума только на чуть-чуть большие той девушки, которая унаследовала физические данные своей матери, но, к сожалению, мозг своего отца. Впрочем, Энджи была её подругой, а при таких обстоятельствах задушевная подруга для Доди Сендерс значила намного больше, чем какая-то чужая тётка.

— Я могла бы пойти с тобой… — произнесла она нехотя, понимая, что даже в своём теперешнем тяжёлом состоянии от свежей потери девушка, наверняка, заметит это её нежелание.

— Не надо. Здесь всего лишь несколько кварталов.

— Ну, тогда…

— Мисс Шамвей,… а вы уверены? Вы уверены, что моя мама…

Очень неохотно Джулия кивнула. Она получила подтверждение от Эрни Келверта: бортовой номер самолёта. От него она также получила и кое-что другое, вещь, которая должна была бы попасть в полицию. Джулия могла настоять, чтобы Эрни передал её туда, если бы не ужасная весть о том, что Дюк Перкинс мёртв, а его место теперь занимает этот некомпетентный лентяюга Рендольф.

Вещью, которую ей принёс Эрни, были залитые кровью водительские права Клодетт. Они лежали у Джулии в кармане, в то время как она стояла на крыльце Сендерсов, там они и остались. Она отдаст их или Энди, или этой бледной, с растрёпанным волосами девушке, когда случится другая, более подходящая возможность… но не сейчас.

— Благодарю вас, — сказала Доди печальным формальным тоном. — А теперь уходите, пожалуйста. Мне не хотелось бы выглядеть невежливой, но…

Она так и не закончила свою мысль, просто закрыла двери посреди этой фразы.

И что сделала Джулия Шамвей? Выполнила приказ убитой горем двадцатилетней девушки, которая, возможно, была такой обдолбанной, что не могла даже отвечать за свои действия. Но самой Джулии было за что отвечать в этот вечер, в первую очередь она несла ответственность за Гореса. И за газету. Пусть люди и подсмеиваются с зернистых черно-белых снимков Пита Фримэна и витиеватых репортажей в её «Демократе» о таких местных событиях, как бал «Очаровывающая ночь» в Милловской средней школе; пусть говорят, что польза от газеты состоит только в том, что она годится на подстилку в кошачий туалет — они в ней нуждаются и, особенно, когда случается что-то плохое. Джулия хотела, чтобы завтра утром они получили газету, даже если ей придётся не спать целую ночь. А благодаря тому, что оба её репортёра уехали на уик-энд из города, так оно наверняка и будет.

Джулия сосредоточилась на мысли, как ей справиться с таким вызовом, и скорбное лицо Доди Сендерс начало уплывать из её памяти.

3

Зайдя в дом, она встретилась с укоризненным взглядом Гореса, но мокрых следов на ковре не увидела и коричневой кучки под стулом в коридоре тоже — магическое место, которое пёс считал невидимым для человеческих глаз. Она пристегнула поводок, вывела Гореса и терпеливо ждала, пока он, при этом пошатываясь, обссыкал свои любимые водосточные трубы. Ему было уже пятнадцать лет — староват как для корги. Тем временем она засмотрелась на белое сияние, которое отсвечивалось на южном небосклоне. Ей это напомнило кадр из какого-то фантастического фильма Стивена Спилберга. Сияние нарастало, до неё доносили звуки чуп-чуп-чуп, вертолёты лопотали чуть слышно, однако непрерывно. И сколько же это они там понаставили прожекторов? Такое впечатление, словно Северный Моттон превратился в аэродром где-то в Ираке.

Теперь Горес уже лениво кружил, вынюхивая себе удобное место для завершения вечернего ритуала испражнения, исполняя вечно модный собачий вальс «Какашечка». Джулия воспользовалась паузой, чтобы вновь подвергнуть испытанию свой мобильный. Как почти во всех случаях в этот вечер, телефон сначала выдал несколько нормальных гудков… и тогда окончательно замолчал.

«Мне придётся печатать газету на ксероксе. Это означает — максимум семьсот пятьдесят экземпляров».

«Демократ» уже двадцать лет, как не печатался автономно. С 2002-го Джулия каждую неделю отвозила макет в типографию «Вью Принтинг» в Касл Роке, а теперь она даже этого не должна была делать. Каждый вторник вечером она просто отсылала гранки по электронной почте, и уже на следующий день, ещё до семи утра, из «Вью Принтинг» привозили готовые, аккуратно запакованные в пластик, экземпляры газеты. Для Джулии, выросшей с корректорским карандашом при машинописных листах, которые, после завершения работы с ними, назывались «пригвождёнными», такой процесс выглядел магией. И, как всякая магия, казался немного ненадёжным.