Под Лавандовой Луной

– Краска немного выцвела там, где ты упала на землю. Позволь, я подправлю рисунок. У меня как раз есть отличные краски.

– Ты любишь рисовать?

– Ты как будто удивлена. Думала, что искусство мне чуждо? Или я похож на человека с ледяным сердцем, который не испытывает эмоций и не способен на творческое самовыражение?

– Я не то хотела… – Я замолчала, увидев улыбку на его губах, от которой на одной из щек появлялась ямочка.

Киррик и без того был красив, но, улыбайся он чаще, стал бы бесподобным. Я, наверное, в его присутствии скоро забуду, как разговаривать.

– Краска госпожи Арлин продержится в лучшем случае две недели. У меня есть чернила из кальмарового цветка, который растет в Фогемии. Они очень дорогие, и их трудно достать, но зато они продержатся два месяца и не потускнеют, если только ты не будешь усиленно тереть их мылом.

Киррик вытащил из нижнего ящика палетку и кисть, сел на краю кровати и приступил к работе, нанося краску легчайшими движениями. У меня мурашки побежали от этих прикосновений.

Необходимо было как-то отвлечься, пока я не начала строить ему глазки и не села в лужу.

– По крайней мере, с этой страшной отметиной я стала такой уродливой, что даже после финала не буду привлекать к себе лишнего внимания. Твоему отцу я приглянулась только из-за красивого личика. – Меня передернуло при воспоминании об отвратительном прикосновении императора.

Кисть остановилась.

– Не разговаривай. А то я весь узор испорчу. И твои слова далеки от истины. Я уже говорил: даже песчинки должны оставаться начеку, а ты красивая девушка, неважно, со шрамом или без него. Не думай, что теперь внимание моего отца тебе не угрожает.

Он считает меня красивой? Мое сердце затрепетало. Не будь такой легкомысленной дурочкой.

Мы никогда не будем вместе. Пусть на краткий миг наши пути пересеклись, но нам предопределено разойтись в разные стороны. Даже если мне повезет и я не стану файлой Тиррена, я буду всего лишь песчинкой. А Киррик – принц, который, я надеялась, когда-нибудь станет императором. Скорее всего, он женится на принцессе или дочери высокопоставленного чиновника из соседнего государства. Может, даже заведет гарем, если не по собственному желанию, то по политическим соображениям.

Нет, я не могла идти на поводу у фантазий о несбыточном будущем.

Киррик молчал все время, пока не закончил рисовать. Он сделал шаг назад и оценивающе осмотрел свою работу.

– Я заслуживаю незаурядной похвалы. Композиция почти такая же совершенная, как творение госпожи Арлин. Скажи ей, чтобы взяла у меня чернила из кальмарового цветка, когда эти начнут выцветать. Ты должна оставаться здесь, пока мой телохранитель не подтвердит, что за нами не шпионят. Потом я провожу тебя в Темный двор.

Я охнула, вспомнив, почему оказалась здесь.

– Ты знаешь, кто хочет тебя убить?

– Все мои братья, только и всего. – Печально усмехнувшись, Киррик стремительно подошел к окну. Его пальцы выстукивали на подоконнике сбивчивый ритм. – Нилан, Номер Одиннадцать, хуже всех. Он завидует мне сильнее прочих. Подозреваю, что за сегодняшним покушением стоит он.

– Что? – Я дернулась, и мое плечо недовольно заныло от резкого движения. – Ай!

Киррик резко перевел взгляд на меня и сдвинул брови.

– Сиди спокойно.

– Почему твои братья пытаются тебя убить? Что с ними не так?

– Тебя это удивляет? У нас общий отец. – Киррик отвел взгляд, и его слабый вздох прозвучал печально и вымученно. – И корона только одна.

Он отошел от окна, подошел к письменному столу и рухнул в мягкое кресло, точно пьяный матрос в таверне.

– Найдешь ли ты меня отвратительным, если я скажу, что ухитрился стать любимым сыном императора?

Его вопрос застал меня врасплох. Я не сразу смогла подобрать ответ.

– Я никогда не буду считать тебя отвратительным. Но я не понимаю, как твой отец может испытывать симпатию к сыну, который столь не похож на него.

Киррик криво улыбнулся.

– Ты недостаточно хорошо меня знаешь. У меня с ним больше общего, чем тебе кажется. Я восьмой принц и старший из ныне живущих сыновей императора. Не только число восемь считается счастливым, если верить старым приметам, но и отец-император также является восьмым сыном своего отца – моего деда.

– Если это единственное сходство, то тебе не о чем беспокоиться.

Киррик помедлил, прежде чем ответить.

– Он всегда говорит, что из всех сыновей я больше всего напоминаю его самого. Он говорит, что я жестокий и хитроумный, говорит, что он знает: я предам тех, кто мне верен, лишь бы добиться своего. – Тень легла на лицо Киррика. – Но если это правда, если мне действительно суждено стать таким, как он, то пусть Старый Дедушка Небо сразит меня, и я упаду замертво.

– Нет, не надо так думать. Если бы ты был хоть немножко похож на него, ты бы не раздумывая заклеймил меня.

Киррик не ответил и только зло забарабанил по столу пальцами, точно рыба дофай, бьющаяся о борт корабля.