Под Лавандовой Луной

Его взгляд упал на Элзи, которая безуспешно пыталась остаться незаметной. Не успела я криком предупредить ее, как Тиррен прицелился в бедную песчинку. Красная глина покрыла ее тело. Девушка кричала, пока глина расползалась и затвердевала. У терракотовой статуи рот так и остался открытым в отчаянном крике.

Холод пробрал меня до костей. Это я виновата, что Тиррен снова может спокойно использовать тин-чай. С этого момента каждая смерть от его рук будет частично и на моей совести.

– Да, Лаймира, – сказал Тиррен. – Тебе не стоило бросать мне вызов. Я нашел ту единственную, что достойна стать моей новой императрицей. Наконец я смогу от тебя избавиться.

Он поднял другую руку и резко опустил ее ладонью вниз. Пол раскололся, и сквозь трещину в комнату вползла лоза, сразу же обвившаяся вокруг Лаймиры. На ее лице промелькнул страх.

– Ваше Величество, – слова сорвались у меня с языка прежде, чем я успела их обдумать, – я не могу выйти замуж, иначе я стану конгом.

Тиррен замер и прищурился.

– Объяснись.

Как бы я ни ненавидела Лаймиру, если она умрет, то освободится место императрицы, которое у меня вовсе нет желания занимать. Лучше убедить Тиррена, что нынешняя императрица больше подходит для этой должности.

Я постаралась, чтобы голос звучал ровно.

– Когда я только узнала про свой тин-чай, мои родители обратились за советом к святым сестрам Лотоса. Монахини сказали, что у меня должна быть очень сильная духовная связь с Небом, раз меня наградили таким могущественным тин-чай. Но они также сказали, что если я хочу сохранить дар, то должна оставаться целомудренной. Если я выйду замуж, связь с Небом прервется. Я знаю, следовало сказать об этом мадам Ясмине, но она так хотела, чтобы я выиграла состязание. Она бы все равно не стала меня слушать.

Полные губы Лаймиры сложились в ехидную усмешку.

– Девочка говорит правду. Я это чую.

Никогда не думала, что обрету союзника в лице Лаймиры.

– Ну конечно, что еще тебе остается говорить, – хмыкнул Тиррен.

– Но вам придется мне поверить, – сказала Лаймира. – Или вы хотите рискнуть? Если вы ляжете с ней в постель, то не только лишитесь ее тин-чай, но и клянусь, что я никогда не открою вам, где спрятан скипетр. Даже если вы превратите меня в безделку.

Тиррен молчал. Он морщил лоб, очевидно, размышляя, что делать дальше. Что, если он готов рискнуть и проверить, не обманываю ли я его?

– Ваше Величество, – сказала я, – вы знаете, есть те, кто верит старым суевериям. Они не успокоятся, пока собственными глазами не увидят вас со скипетром. Только императрице известно, где он спрятан. Вы не можете развестись с ней или убить ее.

– Я изготовлю поддельный скипетр, – ответил он.

– Ха. – Лаймира вскинула подбородок, в ее глазах загорелся мрачный дерзкий огонек. – Вы бы уже попытались это сделать, если бы думали, что хоть кого-то сможете обмануть таким образом. Вы даже не знаете, кто вам по-настоящему верен. Ваши враги уже наводнили дворец, они следят за каждым вашим шагом и стараются вычислить ваши слабости. Они не дураки. Рано или поздно они поймут, что ваш скипетр – фальшивка.

Тиррен выругался и махнул рукой. Лозы отпустили Лаймиру и пропали.

Он снова повернулся ко мне.

– Раз я не могу сделать тебя файлой, ты будешь моей любимой диковинкой. Я буду показывать тебя всем аристократам. Тебе будет запрещено разговаривать. Твоя задача – петь для меня и гостей, которые подойдут к клетке.

Голос Тиррена становился то громче, то тише. У меня гудело в голове. Диковинкой. Я стану диковинкой. Это лучше, чем делить с Тирреном постель, но моим мечтам о свободе уже не сбыться никогда.

Я дышала слабо и часто, между вдохами и выдохами вклинился бой часов. Тик. Бум. Так. Бум. Тик. Бум. Так. Бум.

Всю оставшуюся жизнь я буду прислуживать человеку, которого ненавижу, и буду своим пением продлевать его правление и молодость.

Ноги задрожали, я боялась упасть. Я не могла говорить, не могла дышать. Страх положил ладони мне на горло и потихоньку сжимал их все сильнее.

– Моя дорогая, – сказал Тиррен, глядя на Лаймиру. Его голос стал нежным, от прежнего гнева не осталось и следа. – Прежде ты любила меня. Когда твоя любовь превратилась в злобу? Ты настолько презираешь меня, что хочешь увидеть, как враги занимают мой трон?

Он решил сменить тактику?

– Вы думаете, что все дело в злобе? Скипетр стал единственной гарантией, что я всегда буду вам нужнее всех прочих ваших файл.

Что-то уязвимое блеснуло в ее глазах, и они наполнились слезами. Одинокая капля скатилась по щеке. Ничто не могло оправдать ее зверств, но теперь я понимала ее чуть лучше. Лаймира хотела заслужить любовь человека, который никогда не полюбит никого, кроме себя.

Тиррен подошел к ней и пристально посмотрел в ее влажные от слез глаза. Взгляд Тиррена был словно намагничен, так что Лаймира уже не могла отстраниться. Даже я была не в силах отвести глаз. И вновь мне стало не по себе от того, что Тиррен и Киррик так похожи.

Тиррен опустился на колени рядом с Лаймирой и вытер слезы с ее щек.