Под лепестком несущего винта. Книга вторая

Утром, не сговариваясь, мы снова занялись любовью. Только переменили позу. Зоечка, изящно приподняв попу и упираясь грудью в подушки, стояла на коленях, а я, вцепившись руками в основание её талии, мощно и ритмично помогал «ваньке» достать головой до её сердца.

Зоечка бесподобно крутила задом, приподнималась на руках, зубами рвала наволочки и повизгивала от удовольствия. Я наслаждался доступностью партнёрши, её раскованностью, и гордился, что покорил прелестное создание с первой встречи. Во мне бушевал звериный инстинкт самца – укротителя, я чувствовал себя господином и владыкой, непревзойдённым мастером штыковых атак и покорителем женских сердец. Моё тщеславие купалось в роскоши, и я благодарил судьбу, что она ко мне благосклонна.

Вылезая из постели, я заметил дольку лимона и сообразил, что она использовалась как противозачаточное средство.

– Давай пить чай, – сказала Зоенька, когда мы почистили пёрышки и привели себя в порядок. Пить чай по утрам, закусывая бутербродами, – традиция ленинградцев.

– У тебя какие планы на сегодня?

За окнами сияло воскресенье, занятий в университете не было, и я подумывал повидаться с родственниками. Если узнают, что я был в городе и не зашёл, могут не понять. Следовало заглянуть и в гостиницу. Дежурная по этажу наверняка заметила моё отсутствие, и я, по выработанному в армии иммунитету, хотел обезопасить себя от кривотолков. Кроме того, надо сделать и кое-какие закупки для семьи: до отъезда в Польшу оставались считанные дни.

Странно, но я не испытывал никаких угрызений совести перед женой. Ну, отхватил кусочек от чужого пирога, удовлетворил свою ненасытную утробу, сбросил давление – что из того? Что изменилось в мире? Не жить же мне долгий месяц всухомятку.

По общепринятым меркам действия мои аморальны. Может быть и так, но ценность мужика заключается в том, куда он возвращается после манёвра налево. Так я себя оправдывал, хотя глубоко в душе понимал, что здесь что-то не так.

Договорились с Зоей, что первую половину дня я займусь личными делами, а ближе к вечеру загляну на огонёк, с её разрешения.…

История моего краткосрочного романа со страстной девушкой была бы неполной, если бы я не рассказал о её развитии.

Уже стемнело, когда, нагруженный деликатесами из Елисеевского гастронома и падая от усталости, я ввалился в квартирку на Петроградской и вручил хозяйке букет розовых хризантем. Она была не одна и представила свою товарку – хрупкую изящную женщину с достаточно развитой грудью и чуть заметной мушкой на правой щеке. Пропорционально сложенная фигурка девушки напоминала Мэрилин Монро в миниатюре. Она казалась лёгкой, почти воздушной. Светлые, с подпалинкой, волосы, похожие на цвет спелой пшеницы, обрамляли круглое кукольное личико с тонким румянцем во всю щёку и маленькими ямочками по бокам. И когда я целовал протянутую руку с длинными пальцами, в серых глазах её уловил неподдельное любопытство к моей особе.

Не трудно было догадаться, что разговор обо мне уже состоялся, и присяжные заседатели вынесли свой вердикт. Тем лучше для всех.

Оказалось, что соседка Зоечки работает статисткой в Мариинском театре оперы и балета и что зовут её Людой.

У меня никогда не было знакомых балерин, и я с интересом рассматривал сидящее напротив милое создание, недоверчиво представляя, как оно может порхать по сцене.

Балет я полюбил с «Лебединого озера». Это не опера, где разговаривают неправдоподобно, это театр, в котором роли исполняют немые.

Напичканный произведениями французских романистов, я тут же преобразовал имя новой знакомой в «Люси».

Мы пили шампанское, заедая его маринованным виноградом, мололи всякую чепуху, и в порыве минутной откровенности я признался, что летаю и пишу:

– Почти как Сент Экзюпери, – пошутил я, – только у меня «Маленького принца» нет.

– Летать – это так романтично, – мечтательно закатила глаза Люси и наивно попросила: – Покатайте меня на вертолёте.

Я кисло улыбнулся и объяснил маленькой девочке, что военные вертушки предназначены для других целей.

– Очень жаль, – скривила она пухленькие губки и пригубила бокал.

Женщины говорят глазами, а любят ушами. Люси в меня определённо втюрилась. Она бесцеремонно разглядывала меня, словно покупала коня на базаре. Разве что в зубы не заглядывала и мышцы не щупала.

Зоечка не могла не видеть явного внимания своей подруги лично ко мне, но, лукаво улыбаясь, не обращала на это внимания. И я начал догадываться, что между ними, возможно, произошёл сговор по эксплуатации моего тела. Версия подтвердилась, когда Зоя отлучилась на кухню.

– Приходи ко мне в гости, – пригласила Люси. – Я живу этажом выше.

Мне стало весело:

– Мадам, вам не кажется, что мы с вами в разных весовых категориях?

– Мышь копны не боится, – рассмеялась балерина и строго приказала: – Жду в четверг к десяти вечера. Учти, я дважды не приглашаю…

Утром на кафедре меня поджидал Алик Лысенко.

– Ты где пропадаешь, старик? Несколько раз звонил в гостиницу.

Я коротко отчитался о своих приключениях, и он немедленно загорелся: