Под липой

   Аша Павловна умела не только красиво скучать, но умела и чувствовать себя красивой.    Возвращаясь из города домой, Анна Павловна улыбалась, что случалось с ней нечасто. Она припоминала, с каким испуганным видом ее встретил Молин и как он испугался, задержав ея руку. Он точно боялся ея, а сознание своей денской силы заставляло ее улыбаться. Резюме этого настроения явилось довольно странное и совершенно неожиданное.    -- К чему?-- проговорила вслух Анна Павловна.    -- А?-- откликнулся Егорыч .    Анна Павловна опять разсмеялась. Старик как -то смешно выживал из ума, и у него на лице точно разрасталось недоумевающе-испуганное выражение.    Дальше мысли Анны Павловны шли в таком порядке: мама будет недовольна, когда Мокин приедет к ним , папа будет придумывать по его адресу что-нибудь ядовитое и т. д. Но разве она могла ему отказать? Ведь это с его стороны было просто любезность... Она припомнила, что он бывал у них в доме раз пять а все как -то неудачно. Между мамой и этим банковским гостем установились какия-то враждебныя отношения, т.-е. мама ненавидела его -- и ненавидела решительно без малейшаго основания,-- а он это чувствовал .    -- Молодец , Анна Павловна,-- похвалил Павел Порфирыч , когда узнал о результатах поездки.-- Вот какого осетра зацепила... ха-ха!.. Пусть приезжает , мы его примем честь-честью.    Евгения Ивановна ничего не сказала и только строго поджала губы. Ей сделалось как -то больно за свое дворянское гнездо, и она нахохлилась, как курица, увидавшая ястреба. Впрочем , Анна Павловна меньше всего походила на беззащитнаго цыпленка.    Анне Павловне плохо спалось ночь, несмотря на здоровую усталость после экспедиции в город . Она долго лежала с открытыми глазами и почему-то все время думала о Мокине. Он был и некрасив , и грубоват , и как -то по-купечески с ней слащав , как приказчик в модном магазине, но у него было что-то такое особенное в глазах , когда он смотрел на нее -- тревожное и счастливое, и полное какой-то недосказанной силы. Такие именно мужчины умеют любить, как ей казалось. По аналогии она припомнила своего мужа -- чистенькаго, аккуратнаго, прилизаннаго и вылощеннаго, для котораго она даже не была красивой женщиной. Он слишком привык к ней, слишком был в ней уверен и слишком занять собственной драгоценной особой. Красивых женщин у себя дома нет . Оне даже и делаются красивыми только за стенами этого дома, когда начинают чувствовать освежающее и опьяняющее внимание посторонних глаз , когда оне начинают чувствовать себя женщинами. Именно такое чувство переживала сейчас Анна Павловна, ворочаясь в своей постели.    В Чегеневке дни походили один на другой, как дождевыя капли. Анна Павловна проснулась утром свежая и спокойная, напилась кофе иотправилась к своему гамаку с французским романом в руках . Русская литература в чегеневской усадьбе находилась в большом подозрении. Утром прошел теплый летний дождь, освеживший зелень. На садовых дорожках , зараставших зелеными клочьями явившейся сюда без всякаго приглашения травы, светлели полосы дождевой воды. Пахло горьковатым ароматом березы, левкоями и гнилым деревом . На одной из аллей на Анну Павловну набежал пятилетний Шурик и чуть не сбил ее с ног    -- Шурка, безсовестный!..-- выбранила его Анна Павловна подбирая, юбку, чтобы перешагнуть через лужу дождевой воды.    Шурик громко расхохотался и показал ей язык .    -- Уходи, скверный мальчишка!..    В ответ Шурик забежал сбоку и хлопнул ногой в лужу. В результате получилось то, что юбка Анны Павловны покрылась пятнами грязи.    -- Злой мальчишка, я нарву тебе уши...    Злой мальчишка еще раз показал тете Ане язык и бросился в мокрые от дождя кусты, как заяц . Анна Павловна сначала разсердилась, а потом разсмеялась. Этакий сорванец -мальчишка... Она только теперь заметила стоявшую на повороте дорожки сестру, которая, очевидно, наблюдала за происходившей сценой. Анна Павловна пошла к ней, чтобы пожаловаться, но Ольга Павловна посмотрела на нее таким встревоженным взглядом , что она вместо жалобы проговорила:    -- Какой прелестный мальчуган !.. Какая ты, Оля, счастливая...    Ольга Павловна покраснела, и у ней на глазах выступили слезы.    -- Ах , Оля, не обижайся, что я тебя назвала счастливой,-- спохватилась Анна Павловна и горячо поцеловала сестру.-- Право, счастье не вне нас , а счастье... да, счастье... как бы тебе это сказать?    На этот раз Ольге Павловне так и не пришлось узнать, в чем заключается счастье. Внимание сестры точно ее испугало. Она считала Анну Павловну эгоисткой, безчувственной, и старалась избегать ея. Анна Павловна тоже удивилась собственному приливу нежности и смотрела на сестру немного виноватыми глазами. Бедняжка так страдала, а она не обращала на нее никогда внимания, точно это был какой-то манекен или совсем чужой, незнакомый человек .    Сестры обнялись и долго гуляли по самой широкой аллее, спускавшейся к фамильной липе. Анна Павловна продолжала стараться быть доброй, что волновало Ольгу Павловну все больше и больше.    -- Оля, ты считаешь себя несчастной,-- говорила Анна Павловна.-- И совершенно напрасно... Представь себе, что есть много людей, которые даже не могут быть несчастными, потоку что не испытали счастья. А ты была счастлива...    -- К чему ты все это говоришь, Аня?    -- К чему? Вот этого я уж сама не знаю... Так , бывают иногда разныя мысли. Я как -то не привыкла думать о себе, вернее сказать -- смотрю на себя со стороны, как в театре из ложи смотрят на артистов .    -- У тебя счастливый характер , Аня...    -- Может -быть... А вернее -- никакого характера. День прошел ,-- и слава Богу...    -- При твоей молодости и красоте?    -- Молодость пройдет , а красота -- вещь условная. Пока от последней кроме неприятностей ничего не имела... Да и мужчины все до одного гадкие. Они смотрят на нас , как на лошадей, и говорят , как о лошадях . Не могу забыть, как на одном балу я иду мимо двух молодых людей и слышу: "Давай держать пари, что у нея чудныя икры...". Гадость!.. И гадость главном образом потому, что ее делают люди, вероятно, порядочные сами по себе, которые полезут на стену, если то же самое скажут про их сестру или невесту. Ну, я устала, полежим в гамаке... Я люблю понежиться.    Раскачиваясь в гамаке, сестры предались воспоминаниям , причем сделали открытие, что до сих пор совсем не понимали друг друга. На Ольгу Павловну напала необычная для нея откровенность.    -- Как я тебе завидовала, Аня, с самаго ранняго детства, потому что слишком рано поняла, что на всю жизнь останусь неисправимой дурнушкой... Это -- ужасное чувство, несправедливое, ожесточающее... А ты росла рядом со мной, красивая до конца ногтей... Меня не любил даже родной отец , а мама только жалела, как жалеют безнадежно-больных . Потом нахлынувшая на меня ураганом любовь... Потом ... Боже мой, сколько я пережила, Аня!.. Представь себе только, что ты чувствуешь каждой каплей крови, что бог , которому ты молишься, ненавидит тебя, хуже,-- ты для него не существуешь... Нелюбимая жена... Все темно кругом , холодно, обидно... Вероятно, только заживо погребенные испытывают нечто подобное.