Под маской порока

— Нет. Предателем оказался Беван, тоже из моего поколения, — Вэйдалл усмехнулся, касаясь бережно листьев дикого злака. Те, будто живые, скользнули вдоль мужской ладони кошкой, тянущейся за лаской. — К слову сказать, я и он подавали самые большие надежды, мы были самыми успешными в своём поколении и ещё много какими самыми. Поэтому от Бевана предательства ожидали в последнюю очередь. Также на том собрании объявили, что Норд совершил в отношении руки, его создавшей и кормящей, ужасное преступление и в наказание погружён в сон сродни волшебному сказочному сну. И любой из нас, независимо от заслуг перед орденом, подвергнется такому же наказанию, если совершит нечто подобное, а именно позволит себе укусить девушку или молодую женщину любого вида, введя ей наш яд.

Значит, клыки всё-таки есть. С ядом.

— То есть Нордан укусил какую-то девушку, и она… умерла от яда? — и давно ли братство стала заботить смерть очередной случайной жертвы?

— Девушка не умерла. О том, что произошло на самом деле, мы узнали чуть позже из письма Норда, которое он отправил нам перед усыплением. При укусе между ним и той девушкой образовалась парная привязка, а её организм принял наш яд.

Я застыла как вкопанная.

— То есть у вас всё-таки образуются парные привязки?!

Мужчина успел пройти немного вперед, остановился, обернулся ко мне.

— И даже тройные, — добавил он отчего-то извиняющимся тоном.

— Даже тройные?! — не знаю почему, но замечание о возможной тройной привязке мне совсем не понравилось.

— Ева, пожалуйста, успокойся. Ни при каких обстоятельствах я не собираюсь кусать тебя без твоего ведома и согласия. К тому же девушка была носительницей лунной магии, слышала о таких?

— Да. Это особый вид человеческой магии, связанный с луной и, как считается, происходящий от дочери самой богини луны, рождённой ею от смертного мужа. Дар проявляется только у человеческих женщин и ныне встречается редко, — отбарабанила я общеизвестную информацию.

— Верно. А ты сирена и я не знаю, как наш яд может подействовать на тебя, поэтому кусать пока не намерен, тем более без твоего разрешения. Можем продолжить разговор?

Я кивнула неохотно, и мы возобновили движение.

— Нам запрещено привязываться. При вступлении в братство мы разрываем все связи с прежней жизнью, отношения с семьёй, любимыми, друзьями. Любой близкий человек становится недопустимой слабостью, которую мы не можем себе позволить и которой могут воспользоваться враги, наши личные и самого ордена. Обычные люди стареют и умирают, мы нет. Годами, веками единственные неизменные лица вокруг — лица наших собратьев, — Вэйдалл усмехнулся невесело. — И вдруг Норд встретил девушку, которая стала его парой. Понятно, почему на том предпоследнем собрании Норд был так раздражён — он хотел поскорее вернуться к своей девушке, оставшейся в Эллорийской империи. Старшие обо всём узнали, Норда усыпили, девушка сбежала из империи, а помогал ей в этом Беван. Нежданно-негаданно Беван заявил, что он покидает братство. Ему удалось скрыться вместе с девушкой.

— Известно, что с ними стало? — спросила я осторожно.

— Девушка исчезла, Беван умер в прошлом году, — в голосе мужчины проскользнула печаль, сожаление, тихие, но оттого не менее глубокие, затронувшие душу. — Мы все это почувствовали — резкое падение общего уровня силы, и знак братства на наших телах изменился. Раньше лучей было тринадцать, теперь двенадцать. По-настоящему покинуть орден можно только умерев. В какой-то степени Беван действительно освободился… от всего этого.

— Разве Беван не был бессмертен?

— Был. Наверное, он всё же нашел способ умереть. Или кто-то нашёл этот способ и применил к нему. И, в общем-то, нас можно убить, просто мало кому известно как. В своём письме Норд рассказал о привязке, о том, как понять, что девушка перед тобой — твоя пара, о лунных, вкратце о том, что произошло в империи, — Вэйдалл умолк на минуту и продолжил: — Оказывается, старшие давно уже знали о возможности появления привязки, более того, пары между собратьями и лунными образовывались неоднократно, но не всех в ордене устраивал такой расклад. И связанные пары уничтожались.

— То есть… вы убивали своих же? — количество членов в ордене тоже менялось не раз, в том числе в сторону убывания, это не секрет, но прежде я как-то не задумывалась, а куда делись исчезнувшие собратья?

— Собственных собратьев и связанных с ними женщин. Норд написал, что среди них были беременные.

Даже беременных не щадили?!

— Зачем же вот так… радикально? — удивилась я.

— Помимо того, что любые отношения это слабость и вероятный рычаг давления, обретённая семья могла стать серьёзным отвлекающим фактором. Представь себе, командировки на несколько лет, секретность, сомнительные задания. Мало того, что мужа никогда не бывает дома, так он ещё и не стареет, в отличие от тебя. Рано или поздно ты умрёшь, а он нет.

— Звучит мерзко, — призналась я.