Под маской зверя

На это купцу нечего было возразить. Он заозирался, но его окружали мрачные лица воинов и простых рабочих кымов. Тех, кто не занимается купи-продай, а добывает себе денежку тяжелой работой. И все они были на стороне Грундальфа, Торганд это хорошо понимал. Этим-то и отличается глушь от столицы, в том же Миргарде на его предложение посмотрели бы по-другому и сейчас купец заключал бы долгосрочный контракт на работу с этими кымами. Но здесь... тупые деревенщины вечно все портят, со вздохом подумал он. Вместо того, чтобы договориться - развязывают войны. Ну отошел бы Предел к Империи, хотя формально это и так, ну, ввели бы здесь их законы, всем бы стало хорошо. Но нет, мы жили сотни лет по заветам предков, молились своим Богами и проживем еще сотни. Так и сдохните в своих дырявых халупах, замерзая от холода или простывая от дождя, злорадно подумал купец.

- Отец! - услышал он от двери шахты знакомый голос.

Торганд поднялся и кинулся навстречу живому сыну, у которого на горле красовалась повязка. Он крепко обнял наследника, внимательно осмотрел его, выискивая другие раны.

- Живой, живой! - приплясывал купец. - А это что? Дай посмотрю! - он попытался оттянуть бинт.

- Нельзя. - Раздался рядом чей-то тихий голос и на Торганда уставились два немигающих глаза. - Ранку обработали и забинтовали, но она пока не зажила - зелья на всех не хватило.

- Скажи сразу - пожалели для моего сына! - прошипел купец не хуже змеи. Коготь пожал плечами - ему было все равно. Сказал он другое.

- Освободи эту рабыню - если бы не она, то лежать бы твоему сыну с перерезанной глоткой. - Ящер указал на стоящую неподалеку девушку.

Купец смерил ее взглядом, прекрасно понимая, кто она и зная про ее навыки. Иначе не купил бы на торгу.

- Твоему слову я не верю, также как и ее. - Веско произнес купец. - Это так сын? - спросил он у отпрыска. - Она тебя освободила?

- Не знаю. - Проблеял тот. - Не помню, все вокруг закрутилось, завертелось, мечами замахали, заорали, кого-то убили, стало страшно. - Он замолчал. Олаф, Болли, Грундальф и остальные воины и даже ополченцы ухмыльнулись. Случившаяся внизу свалка показалась купеческому сыну жестокой битвой. Отчасти, это так и было, но простые кымы воспринимали все немного иначе. С другого ракурса, так сказать.

- Кто-нибудь видел, как она освободила моего сына? - обратился купец к воинам.

- Я видел. - Грундальф поднял руку, хотя это была ложь. - Девчонка молодец, не осталась в стороне. Ты должен дать ей свободу.

- Клянешься перед Богами? - спросил Торганд. Он понимал, что здоровяк может сказать ему это в пику, да и терять такую рабыню не хотелось. Он собирался ее продать в крепость Владыки - несколько лет обучения и вправленные в нужном направлении мозги сделали бы ее хорошей телохранительницей. В крайнем случае лучницей на стене. Купец во всем видел выгоду и выпускать попавшую к себе добычу не хотел.

Грундальф не колебался ни на миг.

- Клянусь Воином, девчонка оказалась храброй воительницей и помогла освободить твоего сына.

Где-то далеко громыхну гром и дождь немного усилился. С небес стало капать интенсивнее, но кымы не полезли под навес. Они все остались на своих местах и каждый в это время шевелил губами, творя про себя короткую молитву. Олаф посмотрел на купца.

- Вот и ответ. - Воин смотрел почти что доброжелательно.

Торганд колебался - он тоже слышал гром, но не придавал ему такого значения. Он в первую очередь торговец и молится Дельцу, а тот приветствует обман и выгодные хитрые сделки. И очень огорчается, когда не получает прибыли. Но ведь можно обмануть даже Богов.

- Я согласен, - медленно произнес Торганд, - дать ей свободу всего лишь за пятьдесят золотых.

- Ого! - присвистнул Болли.

- Губа не дура. - Покачал головой Олле, прикинув, что это почти весь его двухгодовой заработок, если не больше.

Наложница ахнула и зло посмотрела на купца. Ее кулачки сжались, девушке хотелось кинуться к этому жирному уроду и поколотить его и сынка заодно, ибо плод от дерева недалеко падает, но она сдержалась. Внутри, в душе, еще теплилась надежда, что купец окажется справедливым и на радостях от освобождения отпрыска даст ей свободу, но тот только подтвердил ее уверенность в том, что все торгаши - продажные твари, только и способные, что наживаться на горе других. И этот не исключение. Девушка вздохнула и села на землю, наплевав на расходящийся дождь. Мало того, что ее побили, так теперь еще и промокнет и может заболеть. Боги, взмолилась она, почему вы не поразите молнией этого жадного урода?!! Но небо не отвечало на ее вопросы, только все сильнее расходящийся холодный дождь пытался смыть с нее наступающую хандру и тоску.

Коготь полез рукой в кошель и выгреб все, что нашел в карманах разбойников и переложил к себе. Он подошел к девушке и протянул ей.