Под маской зверя

- Возьми. - Просто сказал ящер. Наложница удивленно уставилась на мокрого хаса, по кирасе которого стекала вода. Чешуйчатая рука тоже была мокрой, также как и лежащие в ней монеты. - Здесь немного, всего восемь золотых, но пусть хотя бы так. - Коготь посмотрел на жадного Торганда. - Тонуть тебе в грязном вонючем болоте, торгаш. - Неожиданно подсознательно выдал он ритуальную фразу.

- Но-но, пошипи мне тут еще, зеленая тварь! - осклабился тот, но угрозы говорить не стал. Ничего, с этим зверем он еще разберется, дайте время только добраться до дома в Миргарде.

- Я ее выкуплю. - Подал голос Грундальф из-под навеса. - Прямо сейчас, прямо здесь. - Он посмотрел на девушку и стоящего рядом с ней ящера. - Забери свои деньги, они тебе еще пригодятся.

- Пятьдесят золотых. - Напомнил Торганд.

- Как только вернемся в Шустов, обещаю, ты их получишь.

- Я хочу здесь и сейчас. - Настаивал упрямый купец, решив ковать железо пока горячо. Тупоголовые воины со своей честью легко могут расстаться и с большей суммой.

- Ты заключаешь сделки ночью, избегая присмотра Богов? - удивился Грундальф и кивнул. - Теперь мне все ясно. Олаф, отсчитай ему пятьдесят золотых.

- Так у меня нет с собой столько. - Возразил тот. - Да и ключ от казны я не захватил.

- Отсчитай из тех, что награбили разбойники. - Устало произнес старейшина.

- Вы хотите расплатиться со мной моими же деньгами? - усмехнулся Торганд. - Нет, так не пойдет.

Он ощутил, как его шеи коснулись холодные мокрые пальцы, а в спину, чуть ниже лопатки, уткнулся кончик лезвия кинжала.

- Соглашайся. - Произнес в ухо тихий шипящий голос хаса. - Пока еще у тебя есть шанс. А то старшему придется писать в Торнбьеф владетелю, что бандиты совсем распоясались, зарезали такого важного купца и его сына и бросили прямо на дороге. И к утру обоих обглодали дикие звери. - В голосе ящера не было насмешки, просто констатация факта. - Соглашайся, пока у тебя есть шанс.

- И вы... - купец сглотнул, понимая, что сейчас все, кто есть во дворе, на стороне ящера. - Хорошо, я согласен.

- Вот и умничка. - Острие кинжала прекратило колоть купцу спину и холодная рука убралась. - Иди и сядь возле костра, а то простудишься. - Сейчас хас явно насмехался. - Да и ты тоже не сиди на холодной земле. - Обратился он к девушке, которая все видела. - Рурк, идем, раненые сами себя не вынесут.

- Не тащите их под дождь, оставьте ближе к входу. - Посоветовал Олаф. - Арнгер, Тулле, Исгмар, тащите сено в пещеру, не на камнях же им лежать! И разведите возле входа костер, чтобы не давал холодному воздуху проникать внутрь. Давайте, шевелитесь!

Купец смотрел в спину идущего в шахту хаса и клялся, что отомстит ему за нанесенное оскорбление. Жестко и сурово отомстит.

Раненых лечили и располагали до самого утра. Когда солнце встало, то дождик перешел в свою моросящую стадию и просто напитывал влагой одежду, сапоги, проникал под доспехи. Воины ругались, но терпели, потому что для перевозки раненых и очнувшихся после использования зелья беспомощных воинов требовались повозки с лошадьми, а взять их можно было только в Шустове. Куда Олаф с парой рыбаков и охотников и отправился. Купцу отдали его лошадей и все повозки, куда складировали его товар - несколько рулонов с тканями, кое-какое оружие, изделия имперских кузнецов и невольников. И золото, конечно. Торгашу предстояло шлепать по грязи до Корснунга. Ничего, к вечеру дошлепают, дорогу еще не сильно развезло. Сожранные бандитами деликатесы никто Торганду вернуть не смог и он получил еще сотню золотых в качестве оплаты ущерба. Грундальф хотел поскорее избавиться от него, поэтому так расщедрился.

Торганд не стал ничего говорить на прощание, щелкнул кнутом лошадь, причмокнул губами и выехал со двора. Сейчас его судьба в его руках, никакого сопровождения Грундальф ему не выделил, сказав, что банда в окрестностях Шустова была одна и до Корснунга он доберется без происшествий. А там пусть нанимает кого угодно, деньги у него теперь есть и немалые. Повариха с досадой смотрела на купца и с благодарностью на Когтя, но понимала, что против воли хозяина она не пойдет. Ее дети работали в его доме, хорошо пристроились в лавках и глупо было бы отрубать руку, которая тебя кормит, пускай так и будет правильнее.

Девушка, которую звали Вирста, по мере своих сил помогала с ранеными и завалилась спать уже когда солнце встало достаточно высокого. Света через плотные тучи хватало и небо наблюдало, как возле входа в шахту копошатся кымы. Трупы не стали предавать реке, как поступил Коготь - всех стащили в остывшую от огня жилую комнату, где от жара раскалился даже камень и теперь медленно остывал. Анга к тому времени пришла в сознание, но еще была слаба. Она попросила перенести себя к месту "погребения" и, используя посох, просто направив через него свою мысль, сожгла всех до состояния пепла. После чего снова отключилась - организм требовал восстановления, да и небольшое сосредоточение потратило едва восстановивщиеся силы.