Под мириадами угасающих звёзд (СИ)

Им предстояло осадить величественный город, возведённый вокруг священного храма. Защитники, словно предугадав намерения противника, не расточали силы на защиту всей планеты, а сконцентрировались на укреплении именно этой ключевой точки. Они установили столько энергетических барьеров, что даже мощнейший орбитальный удар не представлял угрозы. Это означало, что Геродоту и его преданным гоплитам придётся взять город штурмом.

Противостоящие войска состояли из слабо вооружённых отрядов милиции, напоминавших безумных фанатиков, потерявших в жизни всё ценное. Хотя они и были лёгкой добычей для опытных наёмников, их количество замедляло продвижение. Но наёмники неуклонно продолжали наступление уже рядом с гоплитами. После того как были преодолены два энергетических барьера, Геродот и его воины захватили несколько стратегических зданий и ожидали новых указаний. В этот момент Геродот обратил внимание на одну деталь — отсутствие гражданских. Он отдал приказ проверить ближайшие дома, и вскоре стало ясно, что многие из них уже долгое время стояли пустыми. Это открытие, наряду с толпами фанатиков, заставило его задуматься, но он решил сохранить свои подозрения при себе. Вскоре штурм возобновился, но был внезапно прерван появлением нового врага. Сопротивление фанатиков было сломлено, и на поле боя появились гоплиты в тёмно-синей броне. Вооружённые дори — длинными винтовками, которые могут мгновенно превратиться в короткие копья. На их поясах красовались махайры — короткие изогнутые мечи. Каждый гоплит носил на спине портативные энергетические щиты, известные как гоплоны. Их неожиданное появление сбило с толку наёмников, многие из которых не ожидали столкнуться с таким грозным врагом.

Геродот вступил в бой с одним из противников. Ему пришлось взять в руки махайр, хотя он предпочитал избегать таких схваток. Сражение продолжалось недолго — всего лишь две минуты, и Геродоту удалось одержать верх, однако он осознавал, что победил лишь благодаря тому, что его оппонент был уже ранен.

Оглядевшись вокруг, Геродот с грустью посмотрел на высокие здания, чьи обломки возвышались к небесам, напоминая кости древних титанов, разбросанные по периметру. Когда-то этот город был оплотом красоты, а его воздух не был пропитан запахом Младшей Крови и горечью пепла, как сейчас.

Орбитальные удары продолжали звучать, когда он подошёл к поверженному врагу и снял с него шлем, только чтобы вздрогнуть от удивления. Противник был ещё жив, несмотря на смертельную рану. Его глаза, полные крови, горели яростью, и Геродот был уверен, что услышал бы проклятия в свою сторону, если бы у врага был рот.

***

Вдруг, как по мановению волшебной палочки, всё исчезло. Поле битвы, гоплиты, даже сам Геродот — все словно растворились в воздухе. Гилл ощутил острую боль в висках, мир вокруг закружился, вызывая тошноту. Куда бы он ни посмотрел, его окружала лишь бесконечная белизна и шум прибоя. “Океан?” — пронеслось в его сознании. Он пытался собраться с мыслями, понять, что произошло и куда он попал.

И тут, без всякой на то причины, он пустился в бег. Не знал, зачем, но чувствовал необходимость. Впереди должно было быть что-то важное. Что-то, что он должен был увидеть и услышать. Сколько времени он бежал, Гилл не знал, но вдруг остановился, поражённый голосом, доносящимся издалека. Это был голос его матери, напоминавший мелодию завораживающей песни. Он увидел её, словно живописный образ, вырисовывающийся на чистом холсте. Она сидела в кресле у порога их дома, в окружении сумерек, а над головой уже мерцали первые звёзды. “Ты сможешь… но узнаешь и многие печали. Свет твоей звезды…” — фрагменты её слов доносились до него, словно ветер нёс их издалека. Гилл не мог устоять. Его ноги сами понесли его к матери.

— Мама! — воскликнул он с нотками тревоги в голосе, но она не отвечала. Её взгляд был полностью поглощён младенцем, лежащим у неё на руках. Она нежно погладила его маленькую ручку, и её улыбка была теплее самого ласкового летнего утра.

— Гилл, мой маленький, прекрасный Гилл, — прошептала она, её голос был едва слышен, как дуновение ветра. Она медленно подняла глаза к небу, где первые звёзды начинали мерцать в сумеречном свете. Указывая на самую яркую из них, она продолжила: — Видишь ту звезду, сияющую ярче всех? Это твоя звезда, Гилл. Твоя путеводная звезда. Она всегда будет освещать твой путь, даже в самую тёмную ночь.

Но внезапно кто-то резко вырвал его из этого видения. Всё в Гилле сопротивлялось этому насилию, но он был бессилен. Открыв глаза, он жадно глотал воздух, всё ещё ощущая запах пепла. Голос матери становился всё более отдалённым, словно эхо, уносящееся вдаль. Где бы он ни был до этого, теперь он вновь оказался в мастерской отца. Его ноги подкосились, и он опустился на пол. Он только начал приходить в себя, как вдруг перед глазами у него возникло изумрудное лезвие меча, искрящееся молниями. Подняв взгляд, он увидел перед собой златоволосую незнакомку.

Глава 5 Гостеприимство