Под нами - Чёрное море

Летим над морем на высоте 15 - 20 метров под самой кромкой облаков. Оставив справа Качу, выполняю разворот вправо и беру курс на южную окраину Симферополя. Временами на какие-то секунды врезаемся в серые облачные космы, и тогда в них почти растворяется идущий рядом "ишачок" Сикова. Пока все идет благополучно...

А вот замелькали под крылом окраинные домики Симферополя. Небольшой доворот - и впереди та самая дорога, ведущая на Бахчисарай. Пора! Белыми шлейфами потянулись листовки вначале за моим самолетом, а затем и за машиной Сикова. Дело сделано, можно чуть расслабиться. Сейчас буду разворачиваться на обратный курс...

Но что это за пестрые пятна, стремительно убегающие под капот?

- Товарищ командир! На дороге автомашины и войска в пешем строю, раздается в наушниках голос Сикова.

Действительно, пользуясь непогодой, прикрывавшей от наблюдения, войска противника двигались на юг.

Решение созрело мгновенно. Даю команду ведомому, и мы двумя заходами, с применением в первом РС-82, а во втором пулеметного огня, прочесываем вражескую колонну. Немало полегло там гитлеровцев, не ожидавших атаки в такую непогоду...

Остались позади Мекензиевы Горы. Вижу, как справа ползут вражеские танки, но мы уже бессильны против них - ни бомб, ни эрэсов на борту нет, осталось только немного патронов к пулеметам. А вот это уже более подходящая цель: через вновь появившиеся просветы в облаках несколько Ю-87 бомбят советские войска.

Сектор газа - вперед до упора. Все внимание концентрирую на сетке прицела. Вот он, подрагивает, растет в светящихся кольцах, темный силуэт набирающего высоту "юнкерса". С короткой дистанции, когда промазать уже невозможно, открываю огонь... "Юнкерс" как-то конвульсивно дернулся и перешел в падение. Распустился и словно застыл в воздухе купол парашюта - кто-то из членов экипажа покинул самолет. Подумалось, что если он попадет в наши руки, то будет неплохой "язык". А пока прикидывал, куда этого немца снесет ветер, Сиков сразил "мессера", пытавшегося атаковать меня снизу.

Теперь, когда и пулеметные коробки пусты, кратчайшим путем следуем на базу.

По дороге еще заметил, как какой-то "ишачок" "прицепился" к Ю-88 и разряжал в него свои "шкасы". Но тот, отстреливаясь, нырнул в облака. Как ни огорчительно, но Егору Шаркевичу, а это, как выяснилось, был он, не пришлось в тот раз записать еще одного противника на свой боевой счет.

А баланс-то на этот раз оказался в пользу листовок...

Что другое, а распорядок дня на фронте не спланируешь. Вернулись на Херсонес уже в сумерках, отчитался за вылет и тут узнал, что меня вызывают на КП ВВС флота в Севастополь. Значит, опять трястись на знаменитой "карете" шестнадцать километров. Спасибо умельцам-технарям, "перековали" они полуторку на авиационные колеса. Уверяют, что и ход у нее стал помягче и чуть ли не скорость выросла. Посмотрим. Если и не так, то можно пережить. А вот зачем все-таки вызывают на КП ВВС, когда мой непосредственный начальник К. И. Юмашев на Херсонесе? Не для нагоняя же за то, что наряду с "чистой агитацией" ввязались с фашистами в драку, что заданием не предусматривалось.

Так доехал я в неведении до одного из зданий на Историческом бульваре, где размещался КП ВВС флота. Полуторку загнали во дворик, а сам я поторопился в подземелье, ибо, честно говоря, как и всякий летчик, недолюбливал артобстрелы на земле, когда не можешь дать врагу сдачи.

Проводили к начальнику штаба ВВС флота полковнику В. Н. Калмыкову, который уже "сидел на чемоданах" перед отбытием со своими подчиненными на Кавказ. Известно было, что Военный совет Черноморского флота разрешил оставить в Севастополе небольшую оперативную группу во главе с майором Н. И. Савицким, а всех остальных штабных работников перевести в Новороссийск.

Кроме начальника штаба ВВС в кабинете были еще двое. Один из них начальник разведки майор К. Ф. Разинкин - сказал:

- "Виновником" вашего вызова является вот он. - Майор кивнул в сторону двери. - Его пленили в районе Инкермана, как только он приземлился на парашюте, и доставили к нам. Так вот этот новоявленный "рыцарь" попросил вручить свой пистолет сбившему его летчику.

У дверей в углу сидел человек в немецкой военной форме без головного убора, с всклокоченными волосами. Немец встал, приняв стойку "смирно", вероятно, догадался, кто пришел.

- Вы хотели видеть летчика, сбившего вас? - спросил его полковник Калмыков. - Вот он перед вами.