Под небом Финского залива

Ленивым жестом она разорвала листочек пополам, потом еще раз пополам и бросила обрывки в мусорное ведро, обрезая все возможные и невозможные тропки, которые могли бы стать продолжением пережитого под небом Финского залива. Света не запомнила ни одной цифры, записанной на выброшенном листочке, она их просто не хотела запоминать. "Начнем новую жизнь, в которой память станет путеводной звездой моих творений, - что мне еще остается?"

Света еще только вступала на стезю того "ВЫСОКОГО ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ", которое уготовила ей судьба еще при рождении - в самом начале ее жизни, и того ТВОРЧЕСКОГО ПРИЗНАНИЯ, к которому она придет через свое художественное, возвышенное, необыденное восприятие мира.

Знакомство с первыми неосознанными радостями и разочарованиями молодости, страдания, выпавшие на ее долю в замужестве, одоление неустроенности после всех превратностей семейной жизни, дружба с умными, искренними и отзывчивыми на доброту женщинами, удивительно красивые взлеты взаимной любви, всегда заканчивающиеся либо неудачами, либо необходимостью расстаться навсегда, любовь, которой она была щедро одарена людьми, заслуживающими ее уважения, и мятущиеся порывы одинокой души к высотам прекрасного - все найдет свое отражение в ее видении и человека, и

природы, и жизни.

А за ИЗБРАННИЧЕСТВО люди во все времена платили ОДИНОЧЕСТВОМ.

ИНАЧЕ НЕ МОГЛА...

Рассказ

Лена расставляла книги по отделам, ловко лавируя между стеллажами, и незаметно для себя прислушивалась - не зазвонит ли телефон. Впрочем, дело было не в телефоне. Телефон звонил часто. В основном звонили читатели, спрашивали: работает ли библиотека, есть ли в библиотеке та или иная книга, когда состоится очередной библиографический обзор книг-новинок. Не было того единственного звонка, который был когда-то так привычен и которого теперь так не хватало. Но и это было не главное. Главное заключалось в том, что Лена никак не могла объяснить себе, что случилось с Димкой. Не могла она поверить, что он вдруг ни с того ни с сего забыл и разлюбил ее. Ей казалось, что-то с ним случилось, и что-то страшное и непоправимое, иначе он обязательно позвонил бы, не мог не позвонить. Уж слишком хорошо у них все было.

Они познакомились где-то год тому назад, чуть-чуть побольше, и этот год был для Лены самым значительным за все прожитые ею тридцать лет. Кроме субботы и воскресенья, которые они проводили вместе, не было ни одного дня, когда он не позвонил бы ей на работу и в тысячный раз не повторил, как он ее любит и как о ней скучает. И каждый такой звонок был для Лены той маленькой радостью, которая звенела в ней тихим колокольчиком весь день, и засыпая, она думала о том, что завтра он позвонит опять, на следующий день - опять, а потом будут суббота и воскресенье, которые они проведут вместе и которые дадут силы ждать новой встречи.

Лена жила на окраине города, в старом, давно не ремонтировавшемся, маленьком особнячке, доставшемся ей в наследство от матери, где скрипели половицы и окна, промерзавшие в сильный мороз, горько плакали в оттепель. Тепла небольшой печки, топившейся дровами, хватало ненадолго, и Лена иногда включала электропечь, чтобы не индевело по углам. Чуть подальше от печки стояла современная газовая плита, к которой подключался привозной балонный газ и на которой Лена стряпала, в основном в выходные дни.

Зато летом здесь было необыкновенно. Лес подступал почти вплотную, а возле дома с календарной последовательностью цвели черемуха, сирень, жасмин и дикий шиповник. Но тем не менее Димка никогда не приезжал к ней без цветов, даже зимой. И цветы он покупал не какие-нибудь, а самые красивые из тех, что продавались на цветочном рынке, и они стояли от субботы до субботы в белой фарфоровой вазе с синеньким ободком.

Вообще с Димкиным приездом в комнатках окраинного домика преображалось все, и первую очередь сама Лена. В пятницу она просиживала полтора часа в парикмахерской, чтобы в субботу блестели отполированные ноготки и позолоченные лаком волосы, уложенные в замысловатую прическу. Комната побольше приобретала праздничный умытый вид, а в кухне воцарялись вкусные, дразнящие аппетит запахи.

Димка приезжал во второй половине дня, ближе к вечеру, вместе с цветами привозил немудреные продукты, которые можно было купить, не простаивая долго в очереди. Они вместе накрывали на стол, неторопливо ужинали, вместе мыли посуду, а потом либо гуляли в лесу, либо шли в ближайший кинотеатр, либо слушали новые, купленные Димкой пластинки. Телевизор Лена не покупала принципиально, чтобы не сидеть перед ним как приклеенная по вечерам. Это время было отведено у нее на чтение. Димка оставался у нее на воскресенье и уезжал домой поздно, буквально с последним автобусом. Так было до той последней встречи, которая должна была стать переломной для них обоих.