Под небом пустыни

Может быть, дорогим читателям известна манера «сбыта товара во что бы то ни стало». Во всяком случае во избежание недоразумения имеем честь доложить, что «сбыть товар» означает пустить в ход возможные и невозможные словесные ухищрения, дабы одурачить, провести или подзадорить покупателя. Покупатель должен с закрытыми глазами приобрести товар, чтобы не иметь права потом возвратить его обратно, если обнаружится обман. Под эту рубрику как нельзя лучше подходит практика некоторых итальянских торговцев, которые на Таймс-сквер в Нью-Йорке ловят в свои сети какого-нибудь индийского раджу. Да и сами отечественные торговцы-антиквары на улицах Надери и Фирдоуси в Тегеране не лучше. Наконец, к этой категории продавцов относится множество сельских жителей, которые в азарте пошли вслед за археологами на раскопки древностей. К этой компании можно отнести и некоего талантливого искусника, который потихоньку мастерит «уникальную рукопись» «Икд ал-Ула», а потом, измазав ее в песке и пыли, вплетает в нее тысячу стихов из Корана и преподносит все это какому-нибудь наивнейшему простаку-востоковеду. К этой группе также принадлежат торговцы-дельцы тех городов Ирана, через которые пролегают туристские маршруты.

Любая разбитая черепица, отколовшаяся от стенки бассейна бакалейщика, любая ржавая, вышедшая из употребления монета, страничка из отслужившего свой век фолианта стихов, любой оброненный бродячим дервишем топорик превращаются в диковинку, в археологическую редкость, памятник искусного мастерства наших предков. Если подобные товары находят покупателей, то в конечном счете ничего страшного не случается: является гость из-за границы и приобретает кусок разбитой черепицы. Ну и что? Он одержим страстью и, как каждый влюбленный, естественно, становится жертвой своей слепоты. А вот что сказать, когда в подобный коммерческий оборот пускаются кувшины, чаши, одежда, домашняя утварь и другие предметы первой необходимости?

Как мы ни старались показать кумскому горшечнику, что он принял нас не за тех, — ничего не вышло. И тогда мы решительно предпочли обществу этого ловкого торговца «древностями» знакомство с Народным парком Кума.

Когда-то на месте Народного парка было кладбище, а сейчас устроен садик, где имеется немного деревьев, а также и могил. Говорят, чем больше в городе парков, тем легче город дышит. К сожалению, эта правильная мысль не подходит к Народному парку в Куме. Торговые давки сдавили его таким плотным кольцом, что он сам еле переводит дух. С центральной улицы Кума, которая одной стороной примыкает к парку, не заметишь никакого сада вообще. Если вы любитель природы и свежего воздуха, то сможете полюбоваться широчайшими ветвями и листьями деревьев, растущих за его пределами.

Нельзя, однако, не отметить за последние десять лет некоторых улучшений в благоустройстве города Кума: построены кирпичные заводы, правительственные здания, новые гостиницы и рестораны. Правда, мы так и не выяснили, привил ли рост благоустройства города трудовые навыки людям, привыкшим не работать. Даже и сейчас с первого взгляда можно догадаться, что основной статьей дохода населения Кума являются паломники и приезжие, которые по праздникам устремляются на юг страны и останавливаются проездом в гостинице «Бахар», чтобы немного передохнуть и закусить с дороги.

Гостиница «Бахар» находится на священной площади Кума. Если хотите знать ее точный адрес, мы его можем сообщить. В том месте на площади Кума, где стоят рядом тридцать — сорок наспех сооруженных лавок и киосков, выделяется обширная развалюха, на западной стенке которой прибита вывеска:

«Уповаем на аллаха. Гостиница бульвара»

Служащие в гостинице «Бахар» весьма исполнительны и прилежны. Не в пример прочим работникам они никогда не жалуются на усталость, ибо обстановка в гостинице всегда спокойная, мирная и располагающая к отдыху. Только здесь тегеранские красотки могут беспрепятственно появляться без взятой напрокат неизящной чадры и протягивать обнаженные руки за тарелками с челоу-кебаб[19]. В салоне гостиницы с одинаковым удовольствием собираются офицеры в аксельбантах, стиляги в обуженных донельзя брюках, так называемые путешественники, которые нарочно не смывают с лица дорожную пыль и грязь. Всем хорошо в приятной атмосфере этого оазиса благожелательности, окруженного со всех сторон хмурым и насупленным городом. Когда же посетителей становится больше и никто уже не обращает внимания друг на друга, сюда заглядывают и сами чалмоносцы — муллы, чтобы отведать тарелку-другую челоу-кебаба.

* * *

Времени было в обрез; и нам следовало двигаться дальше, в Кашан — город, который, по словам историка Хамдаллаха Мостоуфи[20], «построила Зобейда Хатун, супруга Харун ар-Рашида[21]…», город, о появлении которого должна была сожалеть впоследствии супруга Мирзы Таги-хана — Великого Везира[22] и посылать тысячу раз в день проклятья Зобейде Хатун.