ПОД НЕМЦАМИ. Воспоминания, свидетельства, документы.

Несчастный Шкуро дорого заплатил за свой кратковременный политический маскарад. Весной 1945 года он, генерал Краснов[897] и ряд других казачьих генералов попали в руки советских войск. Вместе с ними был захвачен также и немецкий генерал фон Паннвиц[898], командовавший казачьим корпусом на Балканах, известный своей личной храбростью и необычайно популярный среди казаков, о которых он заботился в полном смысле этого слова, как о своих детях, и которых он неизменно защищал от нападок германского Верховного командования. Захват казаков советскими войсками сопровождался такими душераздирающими сценами, что о них пока даже невозможно писать.

После капитуляции среди русских ходили упорные слухи, что Шкуро, Краснов и другие были немедленно после пленения повешены большевиками. В начале января 1947 года московское радио передало сообщение, что Шкуро, Краснов, фон Паннвиц и несколько других казачьих руководителей повешены в Москве по приговору Военной Коллегии Верховного Суда СССР[899]. Где и в каких условиях погибли в действительности эти люди, сейчас установить невозможно, да и нет в этом особой необходимости. Кровавый режим Сталина прибавил к своему счету еще несколько человеческих жизней. Все эти погибшие люди любили русский народ, были непримиримыми врагами большевизма, заплатили слишком дорогой ценой за свои ошибки, заблуждения и, быть может, даже проступки, чтобы у какого-либо истинного русского человека возникло желание обсуждать их после их трагической смерти.

Игра немцев с разными национальными группировками и поддержка ими всевозможных направлений и течений, как бы слабы и беспочвенны они ни были, проводилась так настойчиво до самого конца войны, что не оставляет ни малейшего сомнения в обдуманности и преднамеренности подобной политики. Руководители гитлеровской Германии смертельно боялись всякой сильной России, и объединение народов России казалось им одинаково ненавистным и грозным, независимо от того, происходит ли оно под флагом коммунистической революции, на основе восстановления монархии или на демократической платформе комитета генерала Власова. Именно из-за этого смертельного страха они упорно не хотели понять, что победить большевизм можно, только объединив в один мощный кулак все народы Советского Союза и отбросив безумную фантазию о порабощении этих народов.

Перспектива легкого обогащения за счет неестественного раздробления безбрежных пространств Европейской России на мелкие, взаимно враждующие народности казалась им такой соблазнительной, что они не могли от нее отказаться даже в минуту смертельной опасности. У некоторых африканских племен есть старый туземный способ ловить обезьян. В глиняный кувшин с узким горлом насыпают орехов и оставляют его в лесу, а охотник садится в стороне и ожидает. Обезьяна засовывает лапу в кувшин, набирает полную горсть орехов, но не может их вытащить через узкое горлышко. Тогда охотник подходит и совершенно спокойно ее ловит. Обезьяна видит опасность, но не в силах разжать лапы и выпустить свою добычу. Ее губит жадность. Эта же жадность погубила и немцев.

Второй важнейшей причиной политического, а затем и военного поражения немцев на Востоке было их поразительное невежество и полная неосведомленность об экономических возможностях советской власти. Начиная войну, руководители немецкого государства были уверены, что Советский Союз развалится, как карточный домик, от первых же сильных ударов, и не позаботились серьезно изучить своего противника или политически подготовить обстановку для такого внутреннего развала в советском тылу. Когда же этого не случилось, в чем, как уже было показано выше, они сами были виноваты, то немецкие руководители очень удивились, растерялись и не могли найти для этого объяснения. Они начали обвинять русский народ в покорности и пассивности, но даже не подумали поискать в самих себе причин своих политических поражений. Для этого они были слишком самоуверенны и слишком верили в божественную премудрость своего фюрера.