Под новым небом, или На углях астероида

Охотник привязал фляжку к шее собаки так, чтобы она свисала чуть ниже морды, и стал ждать. Немного погодя Тарзан встал, потянулся, разминая мышцы, затем направился к луже. Игорь наблюдал, улавливая каждое движение четвероногого. Вот пёс опустил голову к воде и принялся лакать. Фляжка оказалась возле самого его носа, но не тонула, оставалась на плаву. Напившись, Тарзан поднял голову и посмотрел куда-то в сторону.

«Собирается уйти», – подумал Игорь и позвал его к себе. Помедлив, Тарзан нехотя приблизился. Отвязав фляжку, охотник прильнул к горлышку. Воды было немного, всего пять неполных глотков. Но её хватило, чтобы почувствовать себя способным на определённые действия.

Он вдохнул поглубже, напрягся и, упираясь руками и ногами, сдвинулся в сторону лужи. Преодолев с полметра, передохнул минуту и сдвинулся ещё немного, затем ещё… Ощутив затылком прикосновение воды, повернулся на бок. Наполнил фляжку, сделал несколько глотков и замер, отслеживая, как влага бальзамом разливается по телу, оживляя его…

Он пролежал возле лужи до вечера и лишь с наступлением темноты вернулся под ель. Фляжка была по пробку наполнена водой. Обняв Тарзана, он крепко, на всю ночь, уснул, уже уверенный, что справится со смертью и на этот раз.

Утром первая мысль была об «Ирландии». Уцелела ли она, или её сожгли или взорвали коммандос? Если уцелела, то ждёт ли ещё или ушла в Новую Европу? Где сейчас Казбек, жив ли он? Вспомнилось, как конь выносил его, совершенно беспомощного, через лес, спасая от приближающихся коммандос. Игорь приложил ладонь к месту ранения на животе. Сколько дней прошло после того, как он так глупо подставился под пулю? Пять или шесть? «Возможно, прошла целая неделя, – подумал Игорь. – Будем считать, что сегодня 15 августа». И попал в точку.

Все эти размышления протекали на фоне острого, всё возрастающего чувства голода. Не умрёт ли он из-за отсутствия еды? Нет, не должен. Лес прокормит, надо только не лежать на одном месте, а двигаться.

Он выполз из-под ели и пробрался к куртине травы, из-за которой впервые появился Тарзан. Миновав её, он почувствовал запах мёда и увидел дальше розоватую полянку иван-чая с его заострёнными кверху султанами. Ещё немного усилий, и он рядом с этими высокими, полутораметровыми растениями.

Сорвав несколько молодых сочных листьев, он отправил их в рот и начал энергично жевать. Потом достал нож и выкопал корневище – не всё, он обрезал его на глубине сантиметров десяти, – очистил от земли и тоже отправил в рот.

Корневище было сладким. Игорь знал, что после просушки из корней иван-чая можно молоть муку и печь хлеб. В каких-то странах так делали… давно.

Подкрепившись, он пополз дальше и через несколько метров добрался до одинокого куста шиповника. Плоды его ещё не созрели и только-только начали обретать присущий им в пору спелости оранжевый цвет. Лёжа на спине, Игорь срывал самые нижние из них, до которых дотягивался, оболочку плодов съедал, а твёрдые семена выплёвывал.

Управившись с шиповником, он повернул к частому лесу на краю поляны. Вскоре стала попадаться черника. С каждым преодолённым метром её было всё больше, и наконец он оказался посреди настоящего черничного изобилия. Ягоды можно было отправлять в рот хоть пригоршнями, однако Игорь ел по одной, по две, не спеша, боясь повредить себе после длительного голодания.

Охотник провёл здесь два дня, возвращаясь под ель только для сна. Черника и кормила, и давала влагу. Он начал вставать, опираясь на палку, и понемногу ходить; слабость и головокружение норовили свалить его наземь, и Игорь не раз опускался на колени, дабы избежать быстрого падения наземь.

На поляне он обнаружил знакомые следы подкованных копыт. Одни из них были более старыми по времени, другие оставлены несколькими сутками позже. Значит, Казбек приходил к нему, пока он лежал в забытьи. Игорь несколько раз позвал его, подражая крику серой вороны, но голос был негромок и не мог уйти далеко за пределы поляны.

18 августа он уже довольно уверенно прошёл метров триста и добрался до зарослей орешника. Орехи вполне созрели, он разгрызал скорлупки и ел их содержимое, пока не насытился. На обратном пути к ели ему попалась семейка белых грибов, крупных, с кулак, он срезал их шесть штук. Вечером, начерпав воды всё из той же лужи, сварил себе суп.

Все последние дни Тарзан тоже не сидел на месте. Он надолго, бывало с утра до ночи, покидал хозяина, очевидно, где-то охотясь. «Как он ухитряется угнаться за кем-то на трёх ногах»? – думал Игорь. И лишь увидев однажды на бородатой морде пса крошки суглинистого грунта, понял, что тот добывает из нор мышей и других грызунов.