Под одной крышей

— Я сам знаю, лично знаком с господином бароном, — махнул рукой хозяин гаража, — не раз ремонтировал его белый «опель».

В этот день мозг Малики работал с поразительной быстротой. Если она будет торговаться с этим вонючим мужланом, может случиться, что он где-нибудь встретится с Эгоном и расскажет ему обо всем, и тогда беды не оберешься. Чуть ли не половину стоимости собольей шубы придется отдать, и наличными не останется ни филлера, но теперь уже все равно.

— Я сам поведу машину, — пообещал хозяин гаража.

До чего же неповоротлив этот боров, ему-то спешить некуда. Малика готова была затопать ногами. Наконец она уселась, и машина, громыхая, выкатила на улицу Академии.

Баронесса забилась в угол. Как медленно они тащатся, все еще не кончился проспект Юллеи, жилые корпуса, выщербленная мостовая. Малика подпрыгивала на сиденье, ударяясь головой о крышу кузова. Затем вдоль шоссе потянулись в основном одноэтажные, сельского типа домики. Машина, выехав на шоссе, пошла ровнее. Малика закрыла глаза.

Ей надо сейчас же тщательно продумать каждый свой последующий шаг. Зайти в особняк, показаться старухе, словно все по-старому, просто она пожелала немного побыть одна в часовне. Или предпочесть другое: метрах в ста от парка сойти с машины, незаметно проникнуть в сад, прихватить с собой необходимые инструменты… Да, так, пожалуй, будет вернее. А то под вечер приедет Эгон, старуха сразу же начнет: здесь была баронесса, на машине… в часовне… уехала… Эгон тотчас догадается, найдет какой-нибудь транспорт и…

Баронессу всю передернуло — уже проехали Вечеш. Ну чего он так мчит, этот пузырь, а у нее еще не созрел план действий! Итак: старуха выдает ее Эгону, тот идет в часовню… садится на первый попавшийся транспорт… На какой? Машин во всей округе нет, поезд отправляется только на рассвете. Скажем, найдет подводу, но пока-то он доберется на ней до Пешта! Во всяком случае, не исключено, что он может явиться в пештскую квартиру ночью и застать ее за сборами… А, глупости! Раньше утра, если только не прискачет на помеле… Впрочем, она совсем забыла, он и в самом деле может прискакать верхом на какой-нибудь старой кляче, ведь других лошадей на конюшне не осталось. Выходит, лучше не возбуждать любопытства старухи, по крайней мере никто в деревне не узнает о случившемся в особняке. Крестьяне будут смеяться прямо в глаза ему, а для надменного Эгона это будет удар в самое сердце. Нет, она не желает причинять ему лишних страданий, это не в ее характере. Поэтому она остановит свой выбор на втором варианте.

Шоссе пересекала сравнительно узкая проселочная дорога, толстяк свернул прямо на нее. Малика подалась вперед, хотела сказать, чтобы он остановил машину метрах в ста от парка, но тут же отпрянула назад, терзаемая сомнениями. Откуда ему так точно известна дорога? Видимо, и в особняке, и в парке он бывал не раз. Если она сойдет, он просто подкрадется и застанет ее за работой.

Толстяк притормозил и спросил через плечо:

— Где остановиться?

Вот именно, где? Она и сама хотела бы знать, вместо того чтобы спрашивать, взял бы да и остановился и ждал приказаний. Малика как-то вдруг перепугалась и растерялась.

— Разумеется, у входа в парк, — произнесла она.

Баронесса вышла из машины, закашлялась от пыли, целое облако которой нагнало и окутало их.

— Я поеду в деревню, — сказал водитель. — Где и когда вас ждать?

Ужасный тип, просто невыносимый. Поедет в деревню и там разболтает всем. А как он смотрит своими выпученными глазищами! Право, такой взгляд не сулит ничего хорошего.

— Здесь, — ответила Малика. — Впрочем, погодите… раз уж вы едете в деревню, не сворачивайте сюда, а через два часа, нет, через полтора ждите меня на перекрестке.

— Будет исполнено. — Толстяк нажал газ.

— Только, чур, без обмана!

Об этом не следовало бы говорить, Малика понимала это, но интуитивно не доверяла жирному борову — еще напьется, чего доброго.

— Как же я могу вас обмануть, ведь вы со мной еще не расплатились. А уж если на то пошло, у меня больше оснований сказать вам то же самое, так что покорнейше прошу.

И он уехал.

В парке тишина, ни души. Где-то далеко залаяла собака, по газонам разгуливают индюки, благо траву теперь никто не подстригает. Старухи тоже не видно, наверно, ушла в деревню. Там встретится с толстяком и тот расскажет ей, кого он привез на машине, и она сломя голову побежит домой, станет искать ее, заглянет в часовню… А-а, теперь уже все равно…

Малика достала ключ, он дрожал в ее руке. Тяжелые ворота неприятно заскрипели. Пошла через парк, собака неистово завизжала, заскулила… Паршивая тварь, чему она радуется? Старухи нет в доме, это хорошо, по крайней мере не нужно придумывать объяснений. Ящик с инструментами под крыльцом… Она порылась в нем и проскользнула в сад позади дома, где дорожка шла под уклон и густые кроны деревьев образовали настоящий шатер; там, у высокого каменного забора, стояла часовня. Баронесса шла с молотком, ломом и долотом. Сердце у нее тревожно билось, того и гляди выскочит из груди. Даже если бы она смотрела на это в кино, в горле пересохло бы от волнения.