Под омелой (СИ)

— Иноске-сама, то есть я, сегодня очень великодушный, поэтому решил спасти тебя от топтания на одном месте под этой веткой! Вот так вот, — радостно ответил он, широко улыбаясь.

Канзаки вскинула бровь от удивления:

— Целовать меня что ли собрался? — скептически уточнила она.

— Ну да! — продолжая улыбаться, произнес он, из-за чего девушка издала истерический смешок. Целоваться с парнем только для того, чтобы исполнить традицию? Вот уж дудки!

Но Аой соврет, если скажет, что Иноске совсем ей не нравился. Да, без своей дурацкой маски он был очень даже симпатичным. И фигура у него, что надо. А вот характер, если честно, оставлял желать лучшего. Да, он был сильным, но излишне смелым и самоуверенным. А еще хамоватым и невоспитанным, будто, и правда, с гор спустился. Но его упертость вызывала у девушки уважение. Может, именно поэтому она единственная в поместье Бабочки была способна с ним совладать?

— Спасибо, конечно, за желание помочь, но я против, — ответила она.

— Не понял, — парень нахмурился, вглядываясь в лицо собеседницы. Настолько пристальное разглядывание смутило ее, и она тут же опустила взгляд себе под ноги.

— А чего тут непонятного? Праздник все равно скоро кончится, мне недолго ждать осталось. Так что нет необходимости в-

— Но я-то хочу тебя поцеловать! — возмутился Хашибира, уперев руки в боки. Кажется, он даже не понял, что только что сказал. А вот Аой поняла и от этого мгновенно покраснела.

— Ты что такое говоришь? — залепетала она, пряча лицо в ладони и жмурясь, лишь бы не встречаться взглядом с этим кабаном.

— Что сказал, то сказал! — буркнул он. — Нравишься ты мне, че непонятного? — к своему собственному удивлению, значительно понизил голос, чтобы, кроме Аой, никто его не услышал.

Ох, как же Канзаки тогда смутилась. Иноске был человеком прямолинейным и не всегда следил за своим языком. Обычно он действовал по принципу «сначала делай, потом думай». Именно поэтому девушка не знала, как ей отреагировать на его слова. То ли в очередной раз брякнул это, не подумав, то ли правду сказал… А если это правда?

— Ну и что? — шепотом спросила Аой, не глядя на мечника. — Все равно не хочу. Здесь же люди…

— Вот ведь упрямая! — казалось, еще немного, и брюнет точно потеряет терпение. Все-таки он не привык, чтобы ему отказывали в чем-либо.

Вообще-то Иноске много кто нравился. Ему нравился Гонпачиро, потому что он был сильным и смелым (а еще у него очень крепкий лоб); ему нравилась Шинобу (пожалуй, одна из тех немногих, чьи имена Хашибира правильно запомнил с первого раза), потому что она была доброй и умной. И Монзаки ему тоже нравилась, но не так, как все остальные.

Она вкусно готовила, всегда стирала его шмотки и даже иногда чистила кабанью голову, после чего та всегда пахла приятно. Когда Иноске было плохо после сражений, хотя он категорически отрицал это, она заботливо лечила его: делала перевязки, обрабатывала ссадины, зашивала порезы. А если повреждения были серьезные, она чуть ли не ревела и ругалась на него сильнее обычного — переживала, значит. А еще эта девчонка была волевая и сильная духом. Она имела смелость спорить с ним и лупасить Короля Гор, хотя тот мог и ответить ей, не взирая на то, что она девчонка. Иноске знал, что Монзаки — такой же Истребитель, как и он, только ни разу не видел, чтобы она держала в руках катану. Вообще не видел, чтобы она уходила на задания. И он не совсем понимал, почему так. Почему она отсиживается в поместье Бабочки и не сражается с остальными, хотя может? В чем причина?

— Иди уже отсюда! Сказала, нет, значит, нет, — пробурчала Аой, убирая от лица ладони. Она была покрыта румянцем, а синие глаза едва заметно увлажнились от накативших слез, которые девушке удалось-таки сдержать. А еще она хмурилась, из-за чего между бровей появилась морщинка, и щеки надула.

Иноске находил забавным такой вид. Но все-таки ему нравилось больше, когда девчонка улыбалась.

— Ах ты вот как? — Хашибира прищурился, всем своим видом давая вредной девчонке понять, что это ее последний шанс. Однако это не сработало, и он продолжил: — Тогда я сделаю вот так!

Он, стараясь действовать как можно нежнее, мгновенно прислонил мозолистую левую руку прямо ко рту девушки. Канзаки даже возмутиться не успела, так как парень наклонился к ней близко-близко и через собственную ладонь накрыл ее губы своими, глядя своими большими зелеными глазами прямо в ее синие. Во взгляде Аой читалось непонимание, но она почему-то даже не пыталась вырваться (может быть, потому что свободной рукой Иноске аккуратно удерживал ее за затылок?). Чувствуя кожей опалявшее ее горячее дыхание кабана, она сама, казалось, на миг забыла, как дышать.