Под парусом

Вишня Остап Под парусом (сборник)

Степями таврическими

(Путешествие)

Таврические степи…

Кто из люда нашего не знает их?..

Степями этими безмежными когда-то запорожские казаки-всадники скакали, потом чумацкие возы степными шляхами скрипели, за солью да за таранью гейкая, а потом…

Потом залились степи пшеницей буйною, расцвели селами да хуторами, табунами коней, отарами овец, стадами скота рогатого…

И не скачут уже теперь по ним казаки запорожские, не скрипят возы чумацкие…

Трактор тарахтит в степях в таврических, электричество мигает, пробегают авто, сусликов да орлов степных распугивая…

МЕЛИТОПОЛЬЩИНА

Ровно… Так ровно, как на ладони… Так ровно, что не обо что взгляду вашему удариться, и летит этот взгляд на десятки верст — и вперед, и назад, и вправо, и влево — и только изредка наткнется в голубой мгле на крест церковный и задержится там…

Там-там, где тот крест торчит…

— А сколько же верст вон до того креста? До церкви?

— Да верст, вероятно, двадцать!..

На двадцать верст взор ваш степные просторы охватывает…

Ровно…

Стол перед вами, зеленый пшеничной скатертью застланный…

Тарахтит арба-мажара, рысцой качаются кони, рассыпает битое стекло песни жаворонок, плавает в голубизне орел-степовик, шарахаются в норы суслики перепуганные…

Ищешь где-то над дорогой хотя бы кустик спорыша нашего… Нет…

Вдоль шляха не спорыш, а синец степной бледненькой синькой с листа брызжет…

А вокруг пшеница зеленеет…

Растет труд крестьянский, хозяйское око радуя…

И нет деревца тебе нигде, нигде ни кустика…

Степь…

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

* * *

Село Покровка… Ново-Троицкий район на Мелитопольщине…

Как всюду в степных селах, глина да изредка только черепица…

Как везде и всюду, голо: нет деревьев…

Хаты, а за хатами — стога из соломы огромные…

Сельский клуб… А на нем афиша… И на сельском Совете афиша… А на афише той кто-то кого-то на кресте распинает.

ВЫСТУПЛЕНИЕ ИЗВЕСТНОГО ГИПНОТИЗЕРА ГНЕЗДИЛОВА

Будет демонстрироваться

Распятие на кресте

Это Покровка развлекается.

"Распятием" политико-воспитательную работу в сельском клубе проводят.

Кого тот "известный" Гнездилов будет распинать, неведомо…

Было бы хорошо, если бы в самом деле распять заведующего тем клубом, а вместе с ним и культурно-просветительную комиссию…

Испытали бы они, каково это на кресте висеть, возможно, тогда и отыскали бы развлечения поумнее для "уверенного им населения"…

А то получилось, как раз на пасху…

Очевидно, так и приспособлено это "распятие" к такому подходящему дню.

Только что миновала "страстная неделя", когда господа нашего Иисуса Христа, сына божьего, Анно-Кайяфа распял, а теперь, мол, полюбуйтесь, как это в натуре выглядит…

Очень хотелось посмотреть, как вот оно там, в Покровке, распинают, но некогда было… Ехать дальше нужно…

* * *

На Чурюк!

И катится мажара дальше степью, тарахтит по шляху синцом расцвеченным…

Чурюк — остров на юге Мелитопольщины… Там, за Чурюком, через небольшую протоку, уже советский Крым вытыкается…

Сиваш, Гнилое море, тот остров охватывает…

А Гнилым морем называется северная часть Черного моря, заливы, что в Мелитопольщину соленой водой врезаются…

И гнилое оно потому, что соленое без предела, и нет в нем ни рыбы, ничего… Ничто не выживает в этой воде, кроме рачков крошечных каких-то, которые мириадами кишат в зеленоватой воде…

Чайки скулят над морем, свистят кулики, да поблескивают на солнце над водой тучи снежно-белых мартынов…

Село Чурюк прижалось над заливом… Небольшое, дворов, может, с полсотни, а может, и в сотню… Такое село, как все степные села.

Дальше плотина через залив из глины да из соломы…

А за плотиной за той село Петровка… Последнее уже село… Дальше остров, частично распаханный, частично под целиной…

А дальше проток и Крым…

* * *

— Тр-р-р! Здравствуйте!

— Здравствуйте!

— Как живете-можете?

— Помаленьку!

Останавливаюсь у хозяина… Середняком называется…

Большое подворье. Большая хата с пристроенной к ней конюшней. Пара коней… Четыре коровы…

— Ну, как живете?

— Да ничего…

— Растет? Родит?

— Да понемногу…

В сенях сепаратор. Во дворе жнейка.

— А сколько земельки?

— Да слабовато… По три десятины на душу… Маловато земельки…

— А "душ" сколько?

— Батько старый да мать… Да я, да жена… Да брат… Да деточек трое… Вот и все…

— Слава тебе, господи…

— Да так… Да только стеснение насчет земли. Своей маловато, приходится из фонда подарендовывать….

— А сколько же из госфонда подарендовываете?

— Да сколько поднять можем…

"Ничего себе, — думаю, — стеснение…"

Народ румяный, ветрами обвеянный, соленой водой оплесканный. Соленый народ… Степной…

— Больше за скотом ходим… Масло продаем… Скот… За лето выпестуем на выпасах, а осенью продаем… Потом снова покупаем запущенный, выпасем и продаем… Народ мы бедный…

— Дай, господи, всем такими бедными быть…

— Да оно так…

— Да так уж… Так…

* * *

Подымается на ноги земля степная, советская… Пшеницей звенит, травами степными шелестит, молоком пахнет…

Засека украинская — Мелитопольщина…

* * *

Эх, степи таврические!

Степи советские!

Цветите цветом буйным, крестьян и рабочих радуя!

1926

Перевод И. Собчука.

Бердянск