Под перекрёстным огнём. Том 1

Все мальчики и девочки Изабеллы — конфетки. Образец, эталон красоты и сексуальности. Их подборку я вытребовал у Васильевой, пока ехали в машине, раздумывая, с чего начинать. Но листая досье, я лишь убедился в этом — на самом деле о её вкусах знал задолго до сегодня. Грешен, в бытность занятий с Консуэлой[3], ненавязчиво пытал девочку по поводу вкусов её среднего высочества — девчонки, если их правильно зарядить, могут многое рассказать о других девчонках. И знаете на какой мысли себя поймал? Я — самый диковинный представитель хомо сапиенс, побывавший в её объятиях. Те красавцы, что бывали там до меня… Мне до них откровенно далеко. Примерно так же дела и с девочками — абы кто в постель Изабеллы не попадает. Да, это спорт, но для спорта она использует только самые лучшие, самые «вкусные» спортивные снаряды. Потому — Паула и только она. Даже милашка Гюльзар, несмотря на свою необычность и привлекательность, не потянет. Даже если я буду «вести» её полностью, с полным погружением в её сознание, хотя такой уровень мне пока ещё не доступен технически.

Вывод?

А его нет, вывода. Дело не во мне, не в моей красивости/некрасивости. Просто я боялся. Девчонкам сказал «не могу», но это неверно; «не могу» лишь достаточно расплывчатое определение, чтобы им прикрыться — я действительно боялся. Чего? Сам не знаю. Её глаз. Взгляда, пронзающего душу. Её голоса. Её гнева, очень и очень заслуженного…

…Я боялся себя! Ибо знал, виноват, рыльце в пушку. Мог найти её, всё рассказать. После чего или выбрать её, или сказать, что выбираю Фрейю, но в лицо. И насчёт Марины пояснить — эта выдра в красках описала визит её высочества. Некрасиво получилось — понятно, почему Бэль так дуется. Я мог сделать что угодно… Но не сделал.

Но главное не это. Самоистязания, конечно, неплохо, как и чувство запоздалой вины. Врать людям я научился, как и «кидать», прокатывать их. Я стал чёрствым, бездушным, когда это необходимо. Я, блин, человека убил не по методичке! Не будучи абсолютно уверенным, что он подонок! А тут…

…Я люблю Бэль. «Любовь», конечно, то ещё определение, но эта девочка вызывает у меня те же чувства восторженности и ожидания хорошего и светлого, что и год назад. Она возбуждает одним видом, одной мыслью о себе. Рядом с нею я теряю голову, как прыщавый юнец, и совершенно ничего не могу с этим поделать.

Возможно, не будь моих самобичеваний, встреться мы с чистого листа, это не было бы важно. Я просто подошел бы и… И далее как получится. Но о чистом листе в моём положении можно только мечтать.

Я хорохорился, когда говорил, что у меня получится раскрутить её высочество на секс на один раз, используя приобретённые навыки и знания, после чего разбежаться. Не получится. Я в любом случае запорю процесс на самом интересном месте и уйду оплеванный. После всех занятий с Катариной, после всех практикумов на базе и «в поле», после истощения во всех мыслимых боевых действиях с её высочества инфантой и приручения Паулы с Мариной, констатирую, это так. Перед Бэль я так же беспомощен, словно всего этого в моей жизни не было.

К моменту, когда я разложил для себя мысли по полочкам, ситуация начала меняться. Быль всё меньше и меньше слушала сверстников, всё меньше отвечала в разговорах и всё больше сидела, смотря в одну точку в столешнице. Несколько раз крепко приложилась к спиртному. Организм у неё тренированный, да и модифицированный — ничего страшного, а для задуманного мной в самый раз. Она должна «довести» себя «до кондиции», чтобы быть в нужный момент человеком эмоций, а не разума. Чтобы последнего в ней оставалось как можно меньше, а гормонов — как можно больше. Пару раз вздыхала, порываясь куда-то пойти, но оба раза, глянув на мою спину, садилась на место. Её парень кипел, но ничего не мог поделать, лишь клал свою ладонь на её, как бы напоминая о том, что оно того не стоит. Но не на ту напал — МОЮ Бэль это не остановит — она вообще этого кабальеро не замечала, даже из вежливости.

Новая порция алкоголя… И вдруг я почувствовал, что пора. «Тот самый» момент настал. Дальше — будет поздно, а до этого — было рано. Так сказала мне сеньора интуиция, а этой мудрой стерве я верил больше, чем самому себе. Я подводил себя, а она меня — ни разу.

— Огонёк, пошла! — воскликнул я, повышая голос, активировав пятую линию. Нет, а что, пусть и девочки послушают, как работают профессионалы.

— Но я… — растерянно произнесла Паула — видно, не закончила наводить марафет.

— Пошла-пошла! — Я не хотел даже слушать возражения. — Сойдёт и так. Ты от природы красивая.

— Спасибо… — скромно ответила она, не ждавшая подобного комплемента — я почувствовал, как покраснели кончики её ушей. Но действительно, процесс покраски и штукатурки у женщин может длиться до бесконечности; наложение макияжа ограничено не временем, а лишь целесообразностью. А она и правда красавица, пусть и дылда.

— У тебя пара минут! — улыбнулся я.