Под перекрёстным огнём. Том 1

Конечно, то, что какой-то мальчик мимолётно пообщавшийся в галерее, понравился — это естественно и несерьёзно. Пусть даже понравился настолько, что она рискнула дать мне визитку (а сегодня втайне призналась, делала это то ли в третий, то ли во второй раз в жизни). Но тут как понравился, так и разонравился — дело молодое.

После же она подошла к делу серьёзнее, вдумчивее, досконально изучив моё досье, когда Фрейя рыла копытом землю в моих поисках. Сильвия не просто стояла рядом; она так же рыла копытом, отговаривая подругу со мной общаться, и вообще всячески мою персону демонизируя. «Адвокат дьявола» наоборот — рядом с истинной принцессой такой должен быть обязательно. А кому, как не обвинителю, глубже всего погрузиться в психологию обвиняемого?

Она и погрузилась. Пропустила через себя все мои драки и революции, все ораторские выступления и «протоколы о намерениях». Собрала все слухи из корпуса. И поняла… Нет, не что нравлюсь, а что ДОСТОИН.

Теперь же пошла ещё дальше. И предложила поистине королевскую плату. Не своё тело, нет. Только дешёвые шлюхи вроде Фрейи на такое размениваются (и открыто это признают). Свою СВОБОДУ.

Нравлюсь? Да. Я ей понравился, и понравился заочно, делами. Это к сиюминутной симпатии, проявившейся в галерее — дела и внешность «выстрелили» вместе. Это не любовь, пока. Но судя по её голоску и интонации, по счастливой улыбке и прочим хитростям, которые я старательно в ней мониторю, она со мной счастлива. И счастье вызвано банальным осознанием — она НЕ РАЗОЧАРОВАЛАСЬ. Инвестиции, на которые рассчитывала, сработали и принесут просто сказочную прибыль. Контрагент оказался не простым барыгой, подобный ей, готовым продать душу ради чего-то там высокого, а парнем, рядом с которым в ней самой взрывается огонь сверхновой.

Она меня полюбит. Через время осознает это, как осознала недавно Марина. И её интуиция (а эта сеньора есть не только у меня) это чувствует, и даёт добро на все наши задушевные откровения. Она ещё не знает, но подсознательно уже понимает, что попалась в сети, но не бежит, как Фрейя, не отрицает, как Марина, и не делает безразличный вид, как Паула. А целенаправленно, всё взвесив, «ставит на красное».

Получить самый высокий статус и власть из теоретически допустимых, реализовав мечту, и одновременно заиметь в мужья мальчика, от которого в душе сталкиваются галактики? Наверное, оно того стоит. Ум и чувственность, нежность и расчёт. Гремучая смесь. А я…

А мне придётся искать в своём сердце место и для неё. Сегодня, ближе к вечеру, я это окончательно понял. ПОКА она ещё для меня условно чужая, как и я для неё, но это ненадолго. После чего начну раскладывать по полочкам и её образ, пытаясь анализировать и сравнивать, главное, стыковывать со всеми остальными образами, выбирая, кто же мне всё-таки нравится больше и с кем, вопреки (или согласно, не имеет значения) воли королевы мне стоит связать дальнейшую жизнь.

Но это будет не сегодня. В смысле, раскладка и бремя выбора. Сегодня я отдыхаю, общаясь с милой симпатичной девочкой, способной перевернуть душу одной улыбкой. И чтобы понять её ближе, мне надо окунуться в её мир. И для начала решить кое-какие нежданно нагрянувшие проблемы.

Есть, успокоился достаточно. Не сорвусь, способен анализировать. Конфликт моральных ценностей — это мой собственный конфликт. Я же должен подняться (опуститься) на уровень врага, чтобы уметь думать, как он, чтобы мочь ударить его изнутри его же оружием. Сильвия не враг, пусть и дочь врага. Но она одна из них, из этого сословия выродков. И именно ей начертано открывать мне на многое глаза. Чем и нужно пользоваться, а не закатывать глупые истерики. Да и повторюсь, Мирозданию плевать на мой «одобрямс» чего бы то ни было, оно работает немного по иным законам, чем нам хочется.

— Никак не хочешь мне это объяснить? — покрутил я в руке станок её брата. Родного брата, даже не сводного.

Непонимающе Сильвия смотрела недолго. Дошло почти сразу — за что ей честь и хвала. Из груди девушки вырвался тяжёлый вздох, она села на кровать. Задумалась. Выдавила:

— Хуан, я… Как бы… Ничего не обязана тебе объяснять. Ты никто, чтобы меня судить или оправдывать.

— Не спорю. — Я прислонился к зеркалу напротив неё, сложил руки на груди. — Я — никто. Но ты хочешь, чтобы стал кем-то. И провела с этой целью блестящую операцию, блицкриг. Так что…

— Это тебя не касается! — вспыхнула она. — Это не относится к нашему… Нашей…

— К нашим договорённостям, — подсказал я. Кивок. — Возможно. Вот только давай повысим ставки. Как ты на это смотришь, Кудряшка? Повысим?

— Хуан, я даже с отцом не обсуждаю личную жизнь!.. — попыталась оправдаться она, а, несмотря на грозность, выглядели её слова, как оправдание.

— А я тебе и не отец.

Она подняла затравленные глаза.

— Уверен, что хочешь этого?

Я пожал плечами.

— Абсолютно.

Из её груди вырвался новый вздох, ещё более тяжёлый и обречённый, после чего она начала:

— Это Себастьян лишил меня девственности. Я выбрала для этого его. И уговорила.