Под перекрёстным огнём. Том 1

— Я Феррейра. — Девушка сверкнула глазами и на мгновение отстранилась. — Да, считай это ксенофобией, но я не хотела, чтобы какой-нибудь урод после этого до конца жизни вспоминал, что лишил девственности единственную дочь Октавио Феррейра. Аристократия не такая многочисленная прослойка…

…А от простолюдинов… — Нахмурилась. — А простолюдина я не хотела, и можешь считать меня кем хочешь.

Она перешла в атаку, к активным действиям, и я перестал считать что бы то ни было. Эмоциональную структуру, построенную мною модель, требовалось закрепить чем-то очень ярким и положительным. Что раздавит негатив недавних мыслей, задвинув на второй план.

…Господи, точно, горе от ума! Прав был Экклезиаст, многие знания — многие печали. Тяжело быть расчётливым циником в объятиях такой красавицы. Тяжело обнимать её и думать о методиках психологического тренинга, а не о мягкости грудей.

Но отступать поздно. И свой путь я выбрал сам. Куда бы он в итоге ни завёл.

* * *

— Я не хочу, чтобы ты его убивал, — произнесла Сильвия, крепко ко мне прижавшись. Мы как раз только-только отдышались. Говорить ничего не хотелось, каждый думал о своём… И она, оказывается, вон о чём.

— С чего ты взяла, что я собираюсь убить его? — усмехнулся я, но слишком наигранно.

— Я же не дура. А ещё интуиция — чувствую это. Ты смотришь на меня и вспоминаешь его. Как ты с ним разделаешься, и что в данный момент о таком думать нехорошо. — Она приподнялась, заглянула глазёнками мне в глаза. — Хуан, он мой брат. Не убивай его. Пожалуйста.

Я попробовал отшутиться, но не получалось:

— Кудряшка, возможно, это ему тебе придётся говорить такую же фразу. Насчёт меня.

— И скажу! — Она кивнула. — Не ему, отцу, но скажу. И даже на колени встану. Но сейчас говорю с тобой и прошу тебя: не делай этого!

Я притянул её к груди.

— Кудряшка-Кудряшка! Куда ж ты лезешь?!

Она пожала плечами.

— Я помирю вас. Стану буфером. Пройдёт время, и вы найдёте общий язык. В мире нет ничего невозможного.

Я выдавил мученическую улыбку.

— Не могу ничего обещать. Но твоя просьба будет мною внимательнейшим образом рассмотрена.

— Спасибо! — Она чмокнула меня в нос и вскочила, вырываясь из объятий — на данном этапе такой ответ устроит. А потом будет потом. — А теперь ужинать! Знаешь, как Марта старалась?! Она хочет выдать меня замуж, и когда я привожу в дом мальчиков, в смысле настоящих, а это происходит нечасто, буквально выходит из себя в творческом порыве! Я и не подозревала, что можно так сильно выйти за грань мастерства!..

Я почувствовал, что действительно, одной любовью сыт не будешь.

— Ладно, так и быть. Перекур. Но потом, смотри, буду тебе мстить! — погрозил я.

— За что? — наигранно нахмурилась она.

— Догадайся! И мстя моя будет ой как страшна!.. — сделал я грозные глаза.

Глава 8. Стратегическая развилка

Поцелуй на прощание вышел долгий и красивый, как в лучших фильмах о любви. Я к тому моменту чувствовал себя настолько разбитым и опустошенным (физически, морально летал где-то за орбитой Эриды), что оставалось только красиво целоваться. Но, кажется, Сильвия и сама порядочно устала, ей большего не требовалось.

В общем, потрепав её шевелюру, я прошел через шлюз и вышел на улицу. В душе одновременно играла и эйфория, и поднималась тяжёлая волна, намёк на груз проблем, которые навалятся спустя какое-то время. Но когда навалятся — тогда и разгребать буду, пока же пытался отрешиться от всего и отдохнуть. До развода ещё около двух часов, как раз хватит.

Нет, почему же, ожидал. И даже подозревал, что будет именно так. После финтов, что я выкинул, не принято выпускать субъекты влияния из под колпака. Единственное, мне казалось, это будет Оливия. Почему — не скажу, просто так казалось. Но либо её высочество инфанта ещё не вернулась, либо малышка Бергер сильно устала и её заменили на других хранителей, из свежей смены. В общем, вид двух коричневых «мустангов» недалеко от выхода из дома Сильвии и прохаживающихся рядом представительниц знакомого взвода, меня нисколько не удивил. А вот чему я удивился, так это стоящему недалеко «либертадору» с гербом клана Феррейра на дверце. Оперативный сукин сын!

При одной мысли о Себастьяне кожа покрылась роем мурашек, а в груди зародился неприличный по силе огонь, на грани припадка. Подавил его, естественно, но несолидно как-то после всех тренингов испытывать такое. Почему уверен, что это Себастьян? Ну, потому, что однозначно не дон Октавио. Не его уровень ждать хахаля дочери у выхода из её дома — скорее бы уж сам к ней завалился: «Здрасьте, голубки, а вот и папочка!». А вот братишка, соперник которого не ограничивается невестой, а замахивается одновременно и на сестру… Да ещё на сестру, с которой… Хмм… Более тесные, чем близкие, отношения…При его юношеской несдержанности и эмоциональной неустойчивости? Этот да, мог.