Под покровом тьмы

Гас велел сыщику наблюдать за его встречей с Мередит Бордж и вооружиться — на всякий случай. Было бы незаконно записывать их разговор без согласия Мередит, но Деке все равно снабдил Уитли микрофоном. К чему бы это ни привело. Он хотел все знать точно.

В кафе было почти пусто — всего двое мужчин у противоположных концов стойки, да за угловым столиком семейство из пяти человек поглощало спагетти. Мередит сидела в одиночестве возле вращающейся витрины с тортами. Гас приехал ровно в восемь, как было назначено.

— Вы мне звонили, — сказал он.

Женщина подняла глаза от чашки и покосилась на дверь, словно проверяя, что за ним никто не следит.

— Присаживайтесь.

Официантка налила Уитли кофе и принесла Мередит еще чашечку. Когда она отошла, Гас спросил:

— Почему такая перемена?

— А почему вы были настолько глупы, что приперлись к моей двери средь бела дня?

Гас не знал, что ответить, хотя после сегодняшней записки на ветровом стекле этот вопрос казался уместным.

— Просто не подумал.

— Опасный способ жить.

— Я не бегу от опасностей. По крайней мере в последнее время.

— Я все знаю о вашей ситуации.

Гас спросил себя, не входит ли в это знание и обвинение в жестоком обращении с женой.

— Не верьте всему, что читаете в газетах и видите по телевизору.

— Я и не верю. Зато моя дочь была весьма достоверным источником.

Гас чуть не поперхнулся.

— Ширли сказала, что даже не знает, живы ли вы.

— Да, мы действительно некоторое время не общались.

— Вы имеете в виду, после того как она замышляла убить вас?

Его осведомленность удивила Мередит.

— Н-да, такое сильно мешает родственным отношениям.

— Так когда вы покончили с этим?

— Когда она позвонила и сказала, что вы собираетесь заплатить ей четверть миллиона долларов.

— Если она поможет найти мою жену.

— Именно поэтому она мне и позвонила.

— Не понимаю.

Мередит криво усмехнулась:

— Ширли не смогла бы найти ее без моей помощи.

— Вы знаете, где моя жена?

— Нет.

— Тогда перестаньте играть со мной.

— Это не игра. Это гипотеза. Гипотеза Ширли, строго говоря. Но без меня она не могла бы доказать ее. Я знаю то, что вас интересует.

Гас начинал уставать от уверток Мередит.

— Вы говорите о секте?

— Ого, да вы хорошо подготовились.

— Что вы об этом знаете?

— Вы имеете в виду секту в Якимской долине, верно? Десять акров земли, старый фермерский дом, большой амбар, яблонево-абрикосовый сад? И курятник на задах?

— Либо вы все это выдумали, либо были там.

— Я жила там.

— Когда?

— Задолго до того, как ваша жена начала подворовывать в магазинах и отдавать одежду во «Второй шанс».

— Вы по-прежнему… вовлечены?

— Нет. Все это произошло со мной много лет назад. Когда-то там действительно была позитивная среда. Я ушла, когда власть захватил Блечман.

— Блечман?

— Из молодых. Очень честолюбивый. Ему нравится считать себя первооткрывателем некоего учения, хотя это просто еще один эгоист на кафедре проповедника.

— О чем вы?

— Он написал одну рукопись, рассчитывая продать пятьдесят миллионов экземпляров и провести два года в списке бестселлеров «Нью-Йорк тайме». Больше тысячи страниц. Уверена, ее отвергли все издатели на свете. Хотя рынок для всей этой ерунды с мирским евангелизмом существует. Последнее время нас затопила река таких книжонок — спиритуализм и просвещение без традиционной религии. Во всяком случае, Блечман считал, что сможет выгодно использовать книгу: еженедельный журнал, диски, аудиокассеты, собственное всемирное телевизионное ток-шоу. Но похоже, пока эта философия завоевала популярность только на его ферме.

— Какая философия?

— Не могу сказать. Никогда не читала эту дребедень.

— Надо думать, вы получили некоторое представление об учении Блечмана, находясь на ферме.

— Надо думать, — сказала Мередит неопределенно.

— Как называется книга?

— Рукопись. Никакой книги нет. Он назвал ее «Отголоски».

— «Отголоски»? И что это значит?

— Может быть, вам следует прочитать и выяснить.

— Достанете мне экземпляр?

— Конечно. Продам. За долю того, что вы предлагали Ширли. Двадцать пять тысяч.

— За паршивую неопубликованную рукопись?

— Вы хотите найти жену или нет?

— А вы считаете, что книга подскажет мне, где Бет? Мередит Бордж снова лукаво улыбнулась:

— Мне кажется, она может объяснить вообще все.

— Почему я должен в это верить?

— Почему, по-вашему, мою дочь убили?

— Смерть вашей дочери была самоубийством, а не убийством.

— Тогда почему рядом с ней не нашли ни табурета, ни стула, ни еще какой-нибудь приступки? Как она повесилась на трубе под потолком без посторонней помощи?

— Я ничего об этом не знал.

— Вы встречались с Ширли. Вы действительно верите, что она повесилась?

Гас не ответил, хотя женщина была права. Мередит наклонилась ближе, поставив локти на стол, и понизила голос:

— Эта секта похожа на долбаного спрута. Ее щупальца дотягиваются куда угодно. В тюрьмы. В дешевые магазины. Даже в идеальные райончики вроде вашего.

Гас встретился с Мередит взглядом.

— Когда я смогу получить рукопись?

— Как только сможете передать мне деньги.

— Завтра.