Под пологом пьяного леса

– Магазин птиц? Да, конечно, я видела один где-то неподалеку от вокзала.

– Ты не покажешь мне его?

– Ну разумеется. Приезжайте завтракать, а потом отправимся.

После обильного ленча Бебита, Джеки и я сели в такси и поехали искать магазин птиц. В конце концов мы нашли его на громадной площади, с одной стороны которой располагались сотни маленьких лавчонок, торговавших мясом, овощами и другими продуктами. Магазин был большой и, к нашей радости, с обширным и разнообразным выбором. Мы медленно обходили клетки, пожирая алчными взорами прыгавших там птиц всевозможных форм, размеров и расцветок. Владелец магазина, чем-то напоминавший неудачливого борца-тяжелоатлета, сопровождал нас, хищно поблескивая черными глазами.

– Ты решил, что тебе нужно купить? – спросила Бебита.

– Да, я знаю, что мне нужно, вопрос только в цене. По виду хозяина трудно предположить, что он назначит разумную цену.

Бебита, стройная, элегантно одетая, лукаво посмотрела на коренастого владельца лавки. Сняв перчатки, она бережно положила их на мешок с кормом для птиц и одарила хозяина ослепительной улыбкой. Тот смущенно покраснел и опустил голову. Бебита повернулась ко мне.

– Но ведь он очень милый человек,– вполне искренне сказала она.

Я еще не привык к способности Бебиты находить ангельские черты в людях, которые, судя по внешности, готовы с легким сердцем за полкроны отправить на живодерню родную мать, и с удивлением смотрел на хозяина, казавшегося мне отпетым негодяем.

– Не знаю, – ответил я наконец,– мне он не кажется милым.

– А я уверена, что он славный человек,– твердо возразила Бебита.– Ты только покажи мне птиц, которых хочешь купить, и предоставь переговоры мне.

Несмотря на то что такой способ казался мне наихудшим из всех возможных, я все же обошел еще раз лавку и показал Бебите тех птиц, от одного взгляда на которых у меня начинали течь слюнки; многие из них были исключительно редкими. Бебита спросила, сколько я хотел бы заплатить за них, и я назвал цену, которую считал вполне приличной и справедливой. Бебита направилась к хозяину, еще раз вогнала его в краску своей улыбкой и воркующим голосом – вероятно, тем самым, каким полагается разговаривать со славными людьми,– завела речь о покупке птиц. Пока она ворковала, изредка прерываемая почтительным: "Да, да, сеньора", мы с Джеки обследовали малодоступные уголки лавки. Минут через двадцать мы вернулись к Бебите. Она по-прежнему стояла среди грязных клеток, словно спустившаяся с небес богиня, а хозяин сидел на мешке, то и дело вытирая со лба пот. Его "Да, да, сеньора", по-прежнему сопровождавшие речь Бебиты, утратили свой первоначальный пыл и звучали теперь довольно уныло. Неожиданно он пожал плечами, развел руками и улыбнулся ей. Бебита взглянула на него с такой нежностью, словно он был ее единственный сын.

– B-b-bueno,–сказала она,– muchisimas gracias, senor[59].

– De nada, senora[60],– ответил он.

Бебита повернулась ко мне.

– Я купила их тебе,– сказала она.

– Очень хорошо. Сколько нам нужно заплатить?

Бебита назвала сумму в четыре раза меньшую той, что я собирался заплатить хозяину.

– Что ты, Бебита, ведь это же настоящий грабеж,– недоверчиво возразил я.

– Нет, нет, мальчик,– серьезно ответила она.– У нас эти птицы не редкость, и было бы глупо с твоей стороны так дорого за них платить. Кроме того, я тебе уже говорила, что хозяин – милейший человек, и он был рад сбавить цену, чтобы сделать мне приятное.

– Сдаюсь,– сказал я.– Ты не поехала бы со мной в следующую экспедицию? Ты сэкономила бы мне кучу денег.

– Глупости,– рассмеялась Бебита.– Это не я сэкономила тебе деньги, а человек, который казался тебе таким страшным.

Я сердито посмотрел на нее и с достоинством удалился отбирать птиц и рассаживать их по клеткам. Вскоре на прилавке выросла целая гора завернутых в оберточную бумагу клеток. Расплатившись с хозяином и обменявшись с ним бесчисленным множеством "gracias", я спросил его через Бебиту, нет ли у него в продаже диких гусей и уток.