Под пологом пьяного леса

Я никогда не предполагал, что птицы, ведущие наземный образ жизни, могут двигаться так же быстро и легко, как птицы в полете, но в то утро я мог в этом убедиться. Восемь нанду, построившись клином, бежали изо всех сил. Их ноги передвигались с такой быстротой, что сливались в неясные, расплывчатые пятна; различить их можно было лишь в тот момент, когда они касались земли, давая птице толчок вперед. Шеи птиц были вытянуты почти по прямой, крылья слегка отставлены в стороны и опущены вниз. Сквозь громкие крики ржанок были отчетливо слышны быстрые, ритмичные удары их ног о твердую как камень землю. Если бы не этот стук, можно было подумать, что птицы катятся на колесах – так быстро и легко они бежали. Как уже было сказано, они бежали, казалось, изо всех сил, но когда из чертополоха с громкими криками выехали два пеона, произошло нечто невероятное. Нанду поджали хвосты, словно опасаясь удара сзади, и, сделав три огромных косолапых прыжка, удвоили скорость. Они исчезали вдали с поразительной быстротой. Пеоны мчались за ними вдогонку, и я увидел, как один из них отцепил от пояса болеадорас.

– Надеюсь, они не собираются ловить их там, Карлос? Я ведь ничего не смогу заснять на таком расстоянии.

– Нет, нет,– успокоил меня Карлос.– Они окружат их и пригонят обратно. Пойдемте к повозке, там больше тени.

– Когда они окружат их?

– Минут через пять.

Мы вернулись к повозке. Джеки подпрыгивала на сиденье, словно болельщик на стадионе, и смотрела в бинокль, подбадривая далеких охотников какими-то нечленораздельными восклицаниями. Я пристроил кинокамеру в тени, отбрасываемой повозкой, и забрался на сиденье рядом с Джеки.

– Что там происходит? – спросил я, так как к этому времени пеоны и нанду превратились в едва заметные точки на горизонте.

– Потрясающе! – кричала Джеки, вцепившись в бинокль, который я пытался у нее отнять.– Просто потрясающе! Видишь, как они бегут? Вот не думала, что они могут так быстро бегать!

– Дай мне посмотреть.

– Сейчас, сейчас, одну минуту. Вот только взгляну... Нет, нет... ты только посмотри...

– Что случилось?

– Они хотели прорваться, но Рафаэль вовремя их увидел. Нет, ты только погляди, как бежит вон тот... Ты когда-нибудь видел что-либо подобное?

– Нет,– честно признался я.– Так что, может быть, ты дашь мне посмотреть?

Я насильно завладел биноклем и поднес его к глазам. Нанду лавировали между кустами чертополоха, уклоняясь от своих преследователей с легкостью и грацией, которым мог бы позавидовать профессиональный футболист. Пеоны метались из стороны в сторону, сгоняя птиц в одну стаю и тесня их в нашу сторону. У всех пеонов теперь были в руках болеадорас, и я видел, как блестели шары на концах веревок, когда они раскручивали их над головами. Нанду повернули всей стаей и побежали в нашу сторону, пеоны с торжествующими криками помчались за ними.

Вернув Джеки бинокль, я спрыгнул вниз и стал готовиться к съемке. Не успел я навести объектив на резкость, как показались нанду; они по-прежнему бежали тесной кучкой прямо на нас. Ярдов за семьдесят они заметили нас и в то же мгновение все как один повернули под прямым углом, причем так дружно и слаженно, словно не раз репетировали этот маневр. Пеоны преследовали их по пятам, из-под копыт лошадей летели комья черной земли; болеадорас с пронзительным свистом кружились над головами всадников, описывая расплывчато мерцающие на солнце круги. Громкие крики, стук копыт, свист болеадорас на мгновение оглушили нас и пронеслись мимо, замирая вдали. Только ржанки продолжали кружить над нами, оглашая воздух истерическими криками. Джеки вела беглый репортаж о дальнейших событиях.

– Рафаэль и Эдуардо повернули вправо... они все еще бегут... ага!.. один бросился вправо, Эдуардо за ним... теперь стая рассыпалась... все разбежались... теперь их не собрать вместе... вот кто-то собирается бросить болеадорас... мимо... надо было видеть, что за поворот сделал этот нанду... посмотрите, что он делает! ...он поворачивает... он бежит обратно... Рафаэль скачет за ним... бежит обратно... бежит обратно...