Под позолотой — кровь

   Мусор облизал губы – жарко. В груди, наконец, затлела льдинка. Сейчас. Сейчас все произойдет. Вот стукнула крышка багажника. Еще раз. Да что он там, багажника захлопнуть не может? Идиот. Мусор внезапно почувствовал слабость в ногах и спиной прислонился к калитке. Во рту пересохло, и губы будто стянуло солью. Все-таки заволновался старший лейтенант. Неужели боюсь, подумал Мусор, неужели все-таки страшно отправить на тот свет мудака со сломанным носом?

   Не спуская глаз с ворот сарая, Мусор присел и нашарил возле своей ноги сумку. Неужели вот даже ради этого он не может убить этого ублюдка, о котором никто даже слова хорошего не скажет на похоронах?

   Нет, он сможет, сможет. Он не боится этого. Не от того вовсе, не от страха все сжалось внутри у Мусоргского. Не от страха, понятно?! Он хочет этого, он так хочет этого, что даже низ живота свело сладкой судорогой. Мусор поднял пистолет и прицелился в темный квадрат ворот сарая. Еще секунда. Еще…

   Вначале стали видны ноги Кинутого в стоптанных тапочках и линялых, почти белых в неверном свете луны, спортивных штанах. Кинутый медленно шагнул вперед, и лунный свет выхватил из темноты белую майку. Голова еще оставалась в тени, когда Кинутый остановился. Ему было плохо видно силуэт Мусора, мешала тень от забора и свет луны, но то, что Мусор вроде бы присел, Вася заметил.

   – Игорь Иванович, – неуверенно спросил Кинутый, – что с вами?

   Мусор попытался ответить, но пересохшее горло не пропустило слов. Мусор медленно выпрямился, скользнув спиной по доскам калитки. Ствол тоже скользнул вдоль фигуры Кинутого и остановился напротив того места, где должна быть голова. Лунный свет на нее не падал, и Мусору показалось, что ее там вообще нет, что выпущенная пуля просто пройдет сквозь темноту над Васиными плечами и ударит в доски сарая.

   – Что с вами? – повторил Кинутый, не двигаясь с места.

   – Ни-че-го, – по слогам выдавил из себя Мусор, – иди сюда.

   – Ладно, – сказал Кинутый и сделал еще два шага. Ему было страшно, и это был не обычный его повседневный страх от встречи с участковым. Другой страх, древний, инстинктивный страх смерти поднимался из глубины его мозга и Вася не мог его осознать, он только чувствовал, как темное и холодное заполняет его сердце, сжимает сердце и подталкивает его вверх, к горлу. Кинутый механически поднял руку к горлу. Все было странно. И Мусор вел себя непонятно, и тень какая-то странная падала на пыль двора. Тень Мусора была полностью скрыта тенью от забора, но что-то выступало занее, что-то продолговатое и почему-то страшное.

   Мусор увидел лицо Кинутого, навел на него ствол пистолета и нажал на спуск. Но выстрела не было. Не было. Пистолет не выстрелил. Мусор нажал еще раз, еще. Тишина. Осечка? Но был бы слышен хоть какой-нибудь звук. А тут полная тишина, словно пистолет разом превратился в слиток мертвого металла.

   Кровь гулко ударила в голову. Раз, другой. Все будто во сне, Мусору снились такие сны иногда, когда хочешь бежать и не можешь сдвинуться с места, или когда хочешь выстрелить, как сейчас, а пистолет молчит. Почему, почему он не стреляет? Проклятая железяка! Он ведь все сделал правильно, еще дома дослал патрон в патронник, поставил на предохранитель…

   Блядь, ведь действительно поставил на предохранитель, чтобы случайно не пальнуть. Где он, этот чертов предохранитель?

   Мусор большим пальцем правой руки нащупал предохранитель и сдвинул его с места. Тихий металлический щелчок. Все нормально, Вася ничего не услышал. Он продолжает стоять с дебильным выражением лица в пяти шагах от него, Мусора и ждет пули. Мусор плавно, как в тире, потянул указательным пальцем спусковой крючок. У спуска был довольно большой свободный ход, и когда сопротивление под пальцем, наконец, возросло, Мусор затаил дыхание и напряг руку.

   Кинутый перевел взгляд со странной тени вверх увидел странный отблеск, словно лунный свет отражался от чего-то металлического. Рука от горла скользнула вверх, Кинутый хотел то ли потереть глаза, то ли пригладить волосы. Он не мог понять на чем могла отражаться луна, он просто не мог себе представить, что вот просто так, на его собственном дворе, кто-то может целится в него из пистолета.

   Он вообще никогда не задумывался о смерти, такие вопросы никогда не занимали его, и сам он относился к покойникам брезгливо и небрежно. Чужая смерть для него была чем-то странным, но не пугающим. Люди просто переставали встречаться на его пути, а своя смерть… Какая ему разница, что будет после его смерти?

   Мусору показалось, что Кинутый все понял и пытается рукой закрыться от пули или просто закрывает от страха глаза, и Мусор нажал на спуск. На открытом пространстве звук выстрела показался ему тише, чем в пещере. Словно упало что-то небольшое. Он почувствовал кислый запах сгоревшего пороха, почувствовал толчок в руку и услышал легкий звон отлетевшей гильзы. И все.