Под прикрытием (СИ)

- Что ты слышал о «колумбийском галстуке»?

Удивлённо приподнимает брови:

- Какой-то новый вид повешения? Не… Это не ко мне – я привык резать.

- Не путай с «пеньковым» или «столыпинским галстуком», - с обстоятельностью заправского маньячилы растолковываю, - на горле терпилы делается глубокий разрез – от уха до уха и, через него наружу вытаскивается язык - создавая некое подобие галстука на груди.

Несколько «интимно» подмигнул:

- Как раз по твоему профилю!

Переглядываются и, мне показалось – в реальном ужасе:

- Ну ты и зверюга!

Я поспешно уточнил:

- Не обязательно проделывать «такое» с живым человеком. И самое главное: если применять слишком часто – народ быстро привыкнет и «воспитательный» эффект снизится. Только для особо важных «клиентов»!

Однако, «шестым» чувством чую – Ксавер менджуется… Вальнёт всё же, сцуко, первого советского коррупционера!

Что делать, что делать…

ЭВРИКА!!!

От радости вырвалось непроизвольно:

- «Смертию смерть поправ!».

Хором, вернее - дуэтом:

- ЧЕГО?!

- Ладно, говорю - тогда давай «смерть за смерть».

Оба переглядываются в полной непонятке:

- Как, это?

- Я тебе сообщаю точную дату смерти одного человека, Ксавер, а ты за это - вместо Краснощёкова валишь Соловейчика.

Собственную жизнь на кон ставлю – Ксавера никто ещё так В ЖИЗНИ(!!!) не удивлял! Однако, быстро придя в себя, тот настороженно спросил:

- И, что мне даст подобная «инфа»?

Скрестив в наполеоновской позе руки на груди:

- Не хочется лишний раз напоминать такому уважаемому человеку (невольно намекая на его прогрессирующий склероз), но кажется - меж нами был уговор по разделению «труда»: я тебе даю «инфу» - а ты делаешь на ней деньги и делишься ими со мной…

Обалдело слушает, а я положа руку на сердце:

- …Не, я готов и за тебя ещё «работать» - но тогда наш договор придётся пересмотреть в сторону увеличения моей доли маржы.

- Болтаешь много – не к добру это, – резко обрывает, опомнившись, - чёрт с тобой: давай «смерть за смерть»… Что за человек и когда он умрёт?

Показываю на Упыря:

- При нём не скажу.

- Иди погуляй! …НУ?!

- Владимир Ильич Ленин, - оставшись наедине, смотрю ему прямо в глаза, - умрёт в январе 1924 года. Где-то в начале двадцатых чисел. Мне даже, почему-то кажется, что именно - 21-го января…

Между нами: всё время думал – как дату смерти Ильича использовать с максимальной пользой, но так и не придумал. Пускай теперь этот «мафиози» нижегородский голову ломает!

Подозрительную недоверчивость в глазах Ксавера, сменяет суеверный ужас – он крестится двумя перстами, затем – торжествующее ликование. Придётся его обломить:

- Напрасно заранее радуешься, партнёр – власть останется прежней. Советской то есть. «Центровые» большевики меж собой перелаются, в «низах» чуток побузят – тем и дело кончится.

Достав платок, отдуваясь вытирает пот с залысин:

- Ну на куй мне тогда такая «инфа»?

- Твои проблемы, Ксавер – ещё раз напоминаю! Можешь об заклад с кем-то побиться… Главное – про мою «четверть» не забудь.

Ещё есть к меня одна идейка. Обращаюсь к Упырю:

- Послушай… Помнишь – когда я у вас «в гостях был», ты меня с одним забавный стариканом познакомил? Ксивы меня ещё тот учил подделывать: «фармазон», «маклер» или «малявщик» - я всё в вашем языке путаюсь.

Ксавер, несколько напряжённо слушал наш диалог:

- А ты не «путайся», а говори по-человечьи.

Упырь, буквально на секунды наморщил лоб, вспоминая:

- С «Филиным», что ли? Помню, а как же! Всё привет тебе передавал – пока не посадили.

- «Посадили»?! За то?

- Хахаха! Ну, ты прям… С глазами у него совсем плохо стало вот и залетел на «трёшник» в домзак за липовый чек.

Отведя глаза в сторону, чтоб не «засветить» радость, с сожалением причмокиваю:

- Мда… С окулистами ныне просто беда.

Переглянувшись настороженно, Ксавер вопрошает:

- А тебе на что?

- Да, так… Проехали эту тему, короче.

Обсудили ещё кое-что по мелочам, договорились ещё кое о чём малосущественном и, завершив встречу кратким разговором «ни о чём», распрощались.

***

От «загруженного» слитой инфой представителя теневого бизнеса, заехал в Нижегородскую радиолабораторию – узнать как идут дела с моими ртутными выпрямителями для электросварки. Оказалось, они вообще не идут: Валентин Петрович Вологдин сидит на чемоданах, собираясь перебраться в Петроград – в «Центральную радиолабораторию Треста заводов слабых токов». Поругался было с ним, но окончательно рвать не стал – жизнь длинная, Земля круглая… Глядишь - где-нибудь, когда-нибудь – да пересечёмся.

С начальством радиолаборатории перезаключили договор на весну 1924 года. До той поры как-нибудь без ртутных выпрямителей выкручусь – есть одна идейка.

Теперь, надо узнать как там продвигается прогресс по «изобретению» стержневой радиолампы.

Взлетаю как на крыльях на второй этаж и, не обнаружив визуально самого «изобретателя», спрашиваю его начальство:

- Извините, что беспокою… Не подскажите, где Василий Пупкин?

- В больнице уже как с две недели, - отвечает мне руководитель стеклодувной мастерской, - скоро должны выписать.

- А что с ним? …Никак, заболел?

Работа стеклодува довольно вредная для человеческих лёгких.