Под прикрытием (СИ)

Сказать по правде, от сердца как-то разом отлегло - хотя не подав вида и, проигнорировав заманчивое предложение, пробурчал:

- Ну, хоть что-то радует с тех пор, как наш Ильич занедужил.

- Хотя, конечно, этот алкаш меня всю облапал.

Она обеспокоенно пересмотрела некоторые детали своего туалета, даже не поленившись задрать для этого передо мной юбку.

- Вот, видишь? Даже синяк на ляжке оставил…

Ух, ты! Да, у неё новое бельё и судя по всему – из «самого Париджу».

Внимательно рассматриваю какое-то пятнышко на внутренней стороне бедра её ножки… Изрядно преувеличивает, конечно, но всё равно:

- Он так «высоко» тебя лапал? Скотина.

Презрительно поморщилась:

- И, целуется… Этот перегар и вонь гнилых зубов… Тьфу!

- Только не говори маме! Это разобьёт её сердце.

Покраснев:

- Моя мама – женщина современная и, она знает что я уже - не маленькая.

Отмахиваюсь:

- При чём тут ты? Не говори Надежде Павловне о том, что её кумир – такая скотина с вечным перегаром и гнилыми зубами.

- Ладно, не скажу – пусть для неё это будет «приятным» сюрпризом.

Теперь, ответный вопрос:

- А как там «наша» Лиля Брик?

Ставлю свой охолощённый «Винторез» - против последнего дырявого лаптя из Рязанской глубинки:

ОНА МЕНЯ РЕВНУЕТ!!!

Пожимаю плечами и безразличным голосом:

- «Лиля как Лиля». Посидели у неё дома, поговорили о здоровье наших общих знакомых и, потом расстались… Надеюсь, что друзьями.

Однако, отделаться просто так не удалось:

- Она затащила тебя в койку?

Поднимаю на неё глаза и говорю как можно строже:

- Обычно я не сплетничаю на эту тему с юными особами! Но тебе, так уж и быть скажу: до «койки» мы с ней не добрались – не сойдясь во взглядах на поэзию. После чего я ушёл, вежливо попрощавшись и надеюсь – наши с неё пути уже никогда не пересекутся.

Та, как в испуге прикрыла рот ладошкой:

- Ты отказал САМОЙ(!!!) Лили Брик?! Мне про неё ТАКОЕ(!!!) рассказывали, я уж думала - ты у них там жить останешься. Ээээ… Третьим мужем. Составишь по обыкновению своему «график» - как при ремонте «Бразье» и, будете её «любить» по очереди.

Сделав знак, типа «ага, счас, обрадовались»:

- Ладно, завязали на блядскую тему, переходим к финансовой… Кроме «синяков» от Есенина на ляжках, тебе есть чем передо мной похвастаться?

- А куда они денутся, как ты говоришь – «с подводной лодки»?!

Порывшись в новенькой кожаной сумочке, явно не производства какой-нибудь артели из Подлипок, достаёт документы и несколько хвастливо:

- Теперь, я совладелица кафе «Стойла Пегаса»! Вот, заверенная доверенность на долевое участие на имя моей мамы, а вот…

Рассматривая по своей сути акции этого предприятия общепита, я не перестаю восхищаться:

- Ты бы знала, какая ты молодец, моя девочка!

Та, обнимает меня сзади за плечи и, почти облизывая моё ухо, горячо шепчет в него:

- А конфетка где? «Конфетка» маленькой девочке, за то – что она «молодец»…

Делаю морду дубовым топорищем:

- Как, «где»? На кухне и чай там ещё не остыл.

Однако, так просто от неё не отделаешься:

- Серафим! Лиля Брик - далеко уже не девственница и, тем не менее – вертит «султанами» как хочет…

Пришлось отложить бумаги в сторону и повернуться к ней лицом – для «серьёзного» разговора:

- Елизавета! Как она ими «вертит» - я тебе уже…

Однако, она не дала мне договорить - впившись в мои уста своими. Не… Серьёзного разговора у нас сегодня не получится.

- Я, хочу как «тот раз», Серафим! – умоляюще смотрит в глаза, - ну пожалуйста…

Непроизвольно начинаю не спеша раздевать её, чувствуя что начинаю терять контроль и, тем не менее:

- Я по-моему, уже рассказывал для чего девушкам - иногда бывают «полезны» их собственные нежные пальчики… Ты пробовала, ослушница?

«Ох и, заварили мы с ней кашу - как интересно, расхлёбывать будем?».

Стонет в начинающейся сладкой истоме:

- Это, совсем не «то», Серафим…

Медленно раздев её, сняв последовательно верхнее платье и бельё, хочу поцеловать упруго торчащие в разные стороны груди, но принюхиваясь – брезгливо отвращаюсь: не столько возбуждающе пахло её потом - как смердело табащищем, винищем и чужим «мужским духом». Это меня несколько отрезвило, иначе…

Отстранившись, говорю:

- Лиза… В ванной вроде есть вода – правда, чуть-чуть тёплая.

Та, аж упорхнула как мотылёк:

- Ага, поняла, сейчас!

Пока она плескалась, проверил спит ли Мишка и на всякий случай подпёр дверь спальни пошарпанным венским стулом. Когда Лиза вышла из ванны, я уже несколько успокоившись, сидел «в готовности» на турецкой софе, укутавшись в простыню:

- Садись мне на колени, девочка… Вот так… Хорошо… Очень хорошо…

Очень удобно – её груди находятся как раз на уровне моего лица и очень удобно по очереди смаковать их. Она, прикрыв глаза и дугой изогнувшись назад - протяжно стонет… Иногда склоняется ко мне и взяв ладошками голову - целует в губы, аж перехватывает дыхание.

Тащит с меня простыню:

- Серафим… Я хочу… Я хочу «этого» по-настоящему…

«А что ты ещё можешь в таком состоянии «хотеть»?!».

Ложу её на свои колени поперёк на спину и, лёгкими еле-еле осязаемыми касаниями провожу ладонью сперва по животу, потом по бёдрам и, наконец по пушистому «холмику»…

Медленно, очень медленно…