Под руку с Одиночеством. Брошенные Ангелы (СИ)

— Всё, — поднимаясь, резюмировала Танька, — нет ссадины — нет нужды в зеленке.

— Это ты так умеешь? Здорово! Экстрасенс, что ли? — посмотрела вслед поднимающейся Таньке «кудряшка».

— Не знаю, не задумывалась, — соврала в ответ.

— А вас как зовут? — «пингвинчик» обрадовалась, что не нужно выходить из комнаты.

— Вместе или по отдельности? — уточнила Мелл.

— Погоди знакомиться, может их сейчас за убийство посадят, — предположила благодарная «кудряшка», вставая. Она оказалась на полголовы выше своей маленькой подруги, как раз одного роста с Танькой и Мелл.

— За какое?! — недоумевала «пингвинчик».

— Тишина в коридоре, слышишь? — все непроизвольно повернули ушки к двери. — Сдохла, все-таки?

— Хорошо бы, да не с нашим счастьем, — вздохнула «пингвинчик». — Там тихо, давайте посмотрим? — одной рукой она нервно теребила замочек на молнии своей пижамки. На бегунок был пришит бумажный, нарисованный цветными карандашиками, бантик.

* * *

— А говорил — не тронет! Проиграл! — веселился оператор.

— И не тронула! А я, дурак, не поспорил. Сейчас бы выиграл, — с сожалением закончил техник.

— Как не тронула?! Ты посмотри только! — указал на изображение товарищ.

— Да что я — мало полутрупов повидал? Противное зрелище, да еще и толстое… Фу!

* * *

Массивная дверная ручка была единым целым с крепчайшим замком. Для чего на тонкие картонные двери ставили такие дорогие изделия — загадка. А по чьей воле кусок металла облегчил существование детей — знала только одна из присутствующих…

Часть 33

— Убилась? — склонившиеся над распростертым в коридоре телом, девочки не переглядывались, жадно всматриваясь в ненавистное лицо. — Свет включи, — скомандовала «кудряшка».

Лампочки в плафонах длинного темного коридора вспыхнули сами собой. С одной стороны в нем были три двери в комнаты воспитанниц. С другой — две двери в душевые с туалетами и еще одна, большая, — загадочно приоткрытая. В противоположном от входа торце виднелись широкие двойные двери.

Не давая «пингвинчику» опомниться, Мелл успокаивающе положила руку на плечо девочки и кивнула:

— Ты не удивляйся, фокусы у нас от родителей передаются, с молоком матери.

Тонкое тело, завернутое в бесформенную пижаму с бантиком, дернулось, словно от удара:

— У меня сама лучшая мама, и она скоро ко мне придет! — задрожали губы. Слез не было.

— А может, самая лучшая — у нее? — кивнув на «кудряшку», решила раз и навсегда прояснить вопрос Танька.

— Так! А давайте ей искусственное дыхание делать? — показывая на полутруп, резко сменила тему полурыжая.

— Жопой в рот! — как ни в чем не бывало, весело подхватила ее подружка.

«Что с ними? — интерес у Таньки был вполне серьезным.

Не следишь? У „кудряшки“ нет родителей, погибли. А она их смерть не видит, гонит прочь от себя и не замечает. Слова „мама“ и „родители“ для нее табу. Тут бы специалисту поработать… Бабушка опеку взяла, да не справляется. Вот, сдала на перевоспитание сюда, — Альтер Эго была как никогда напряженной. — Прогулы, весь пятый класс пропустила, хамит, авторитетов не признает.

А малая?

Все еще хуже. Матери она до лампочки: пьет, зараза… Девчонка голодная сидела, по несколько дней бывало, кто мог — подкармливал, три года в школу от случая к случаю ходила. Там и выловили.

У нее же братья есть, с семьями уже! Почему не заберут?!

Отказались. Обуза, а им своих детей растить, в любви и заботе, — продолжало лелеять ненависть Второе Я.

У „кудряшки“ тоже брат есть, я смотрю, — подумалось с трудом.

Ага. Только он видишь, как сказал? Хоть в детский дом, ему плевать. А сестренка и не знает об этом, любит братика…

Вот же ж!!! — внутренне взревела Танька.

Тихо ты! Лютого напугаешь.»

— Давайте ей медиков вызовем, — решила Танюша. — А мы лучше отвернемся, нефиг на такое смотреть.

Толстуха продолжала лежать с закрытыми глазами. Тяжелое дыхание явно было вызвано перееданием, а не травмой.

— У тебя телефон далеко? — «кудряшка» повернулась к «пингвинчику».

— Под подушкой. Но он разряжен.

— Когда ты научишься вовремя на зарядку ставить? Ладно, пошли в гостиную, мой там спрятан.