Под сенью Дария Ахеменида

В его обращении только к Николаю Николаевичу, в его английском языке я нашел оскорбительное. “Отчего же нам посылают обязательно таких монстров?” - подумал я в неприязни и сам себе ответил, что англичане считают нас варварами и монстров к нам посылают намеренно, дабы подчеркнуть свое к нам, мягко говоря, небрежение и дабы нас дисциплинировать. С таким монстром не очень-то сговоришься. Он будет упрямо и методично проводить свою линию.

Излишне говорить еще раз, что английского языка я не любил и не учил. А потому на английский язык майора Робертса я поморщился и увидел, что поморщился и сидящий напротив меня корпусной ветеринар Иван Васильевич Шольдер.

- Сейчас уже он нам всю историю Британии со всеми ее заслугами перед нами расскажет, - сказал Иван Васильевич с характерным еврейским выговором.

- Да уж нагагачит, - сказал я.

Гагакал сэр Робертс довольно длинно. А сути вышло только то, что высадкой в Месопотамии англичане в период турецкого наступления в Алашкертской долине оттянули на себя часть турецких войск, то есть явились спасителями матушки-России, и теперь пришел черед расплатиться, тем более что у господина Таунсенда и его бравых солдатиков провианта было ровно до тринадцатого апреля, из чего выходила нам задача к этому числу прогуляться на семьсот верст, как говорят малороссы, с гаком и шашками снять блокаду. Задачу, которую я отгадал еще до совещания, перевел мне на русский язык приставленный к сэру Гусю - раз уж прогагакал, то и Гусь - генерального штаба капитан Коля Корсун.

- Перескажи человечьим языком, Коля, что он там сказал, - попросил я.

- Та шо, - передразнил он нашего общего друга сотника Василия Даниловича Гамалия. - Та шо, балакають англычане, шо ти ж самые нимци, тильки чуток похуже! - Потом же сказал: - А если по-человечьи, как ты выразился, то…

- Про Алашкерт я понял, - перебил я.

- Да, - сказал Коля. - Тогда вот. Мы до самых печенок должны проникнуться, что пропитания в сей Кут-Эль-Амаре, то есть бифштексов, мармеладу и горячего какао, им хватит только до тринадцатого апреля. Двенадцатого они отужинают, а наутро тринадцатого выглянут в нашу сторону, и если не увидят нас, то пойдут в туретчину: “Ах, эти варвары не смогли даже каких-то семьсот верст с гаком проскакать! Ну, все, с нас хватит! Feci quod potui, сделали что могли, так сказать!”

- Потуи, потуи, - сказал я, ибо сказать больше было нечего.

Нас слушал ветеринар Иван Васильевич Шольдер. Я вспомнил, что хотел к нему обратиться по поводу моего жеребчика Локая.

- Коля, прости, а то опять забуду! - сказал я и попросил Ивана Васильевича выслушать меня.

- Так давайте сейчас уже его посмотрим, - предложил Иван Васильевич.

- Капитан Норин! Борис Алексеевич, вас приглашает Николай Францевич, - взял меня под локоть ординарец Баратова хорунжий Гацунаев.

- Вы, хорунжий, уже… - хотел я пошутить на тот счет, что он заменяет и адъютанта у генерала Эрна.

- Да ведь он вчера свалился в горячке. Разве вы не знаете? - перебил меня хорунжий Гацунаев.

- Прошу прощения, - сконфузился я.

- Да что вы, капитан! - улыбнулся он.

- Подождете, Иван Васильевич? - попросил я.

- Уже что останется делать ветеринару, если он будет думать о себе как о генерале Таунсенде! - сказал Иван Васильевич с намеком, что генерал Таунсенд не собирается долго, то есть далее тринадцатого апреля, ждать.

- Операция спланирована, Борис Алексеевич, - сказал Николай Францевич, выставляя на боковой столик чай и сладости. - Она будет иметь международный резонанс, естественно, отражаясь на авторитете России. Как ее проводить нашими силами - ну да Бог не выдаст. А я вас вот что вызвал. В рейд, назовем операцию рейдом, в рейд пойдет дивизия князя Белосельского-Белозерского. Это вот, - Николай Францевич взял листок, - это Шестнадцатый Тверской драгунский - чуть более пятисот сабель, Семнадцатый Нижегородский драгунский - чуть более пятисот сабель, Восемнадцатый Северский драгунский - чуть более четырехсот сабель, Первый Хоперский казачий - шестьсот шашек. Из пехотных частей - только пограничники полковника Юденича, тезки нашего командующего фронтом. Это два неполных полка, то есть в совокупности две тысячи штыков. Ну и, собственно, то, зачем я вас пригласил. Артиллерии в рейд придается восемь стволов, - Николай Францевич глазами призвал меня усмехнуться, но я не внял призыву. - Восемь стволов, - взял снова серьезный тон Николай Францевич. - Это неполная Терская казачья и неполная конная кавалерийской дивизии батареи. Как вы уже догадываетесь, нужна координация их работы. Я рекомендовал Николаю Николаевичу вас в качестве командующего этой войсковой единицей, - он снова попытался усмехнуться, но снова остался серьезен. - Двадцать первого, как вы слышали, операция начинается. Принимайте обе батареи. Приказ подготовлен и подписан, - он подал листок с приказом. - И дай вам Бог.