Под сенью исполинов. Том II

Куда страшнее жгло осознание: он почти не резонировал. Он, Алексей Трипольский, не вошёл в число немногих, которые, со слов мистера Макленнора, могли без ущерба для себя контактировать с протоматерией, а значит, работать с ней долго, продуктивно и без оглядки на собственное состояние. Повезло хоть, что не вспыхнул, как тот несчастный, что “подарил” планете Карину.

Это было фиаско. Позорное поражение, и Фарадей плакал, не сдерживаясь. Да, от него ничего не зависело, но мысль эта не приносила облегчения. Он ненавидел себя: тощие, трясущиеся руки, слабое сердце, готовое от любого шороха забиться мимо ритма. Всё эта хилая оболочка! Это она не резонировала с изначальной субстанцией Вселенной, отвергалась ею, как нечто недостойное, ущербное.

Захотелось сбросить её, вылезти из тонкой сухой кожи наружу, как из того скафандра…

Но Мистер Макленнор был снисходителен. Он сказал, что Джессика Бристоу резонировала лучше, но ненамного. Что пока ничего не потеряно, и что шансы всё успеть у них есть. Но для начала нужно отбить от соискателей вызванный транспорт.

Макленнор ушёл не меньше двух часов назад и пока не вернулся. Хоть и сказал, что место приземления совсем рядом, ведь он готовил всё заранее и даже расчистил площадку в горах, поближе к собственной лаборатории. Ясная была устроена так, что все управляемые аппараты могли опуститься только в строго заданные точки, на холмы, под надзор стража. Лес укрывал все три материка, окольцовывавшие Ясную, а открытые пески вдоль океана, где не было хвойных гигантов, попросту проглатывали всё, что их касалось. Сразу. Как голодный Шаи-Хулуд, гигантский червь из позабытой всеми, легендарной Дюны…

Несмотря на то, что рука горела, становилось холодно. Возможно, его просто знобило от пережитой боли. Трипольский встал и направился к транспортёру.

Поесть. Нужно просто подкрепиться. Жаль, не догадался прихватить печенья, которое готовила Рената Дамировна. В сравнении с обедом из сухой смеси и солёной воды они просто божественны!..

Квантовый мозг Алан Макленнор почти сразу куда-то унёс. Фарадей предпочитал думать, что где-то есть некие особые условия, но мысль о недоверии настойчиво стучала в темечко. Тепло ликования, которое разливалось от солнечного сплетения ещё не так давно, сменялось сосущей пустотой. И та, питаемая тревогой, росла с каждым часом.

Что-то было не так… Что-то ускользнуло от его внимания… Что-то критически важное.

Стены пестрели иероглифами, среди которых, как выяснилось, “китайских” было от силы процентов сорок. Остальное - набор никак не связанных, разнородных знаков, литер и символов, соседствующих кое-где с примитивными изображениями, очень похожими на наскальную живопись.

Трипольский никак не мог взять в толк - на кой всё это? Зачем скульпторам, подобно каким-то неандертальцам, украшать стены? Не из тяги же к “прекрасному” представители цивилизации четвёртого, а может и, чем чёрт не шутит, пятого типа по шкале Каутца изображали всевозможных существ эволюционной видовой цепью! И уж точно не из любви к каллиграфии исписали тут всё никак не связанными иероглифами и символами! Во всём этом должен быть смысл…

Идея, заложенная в ту самую шкалу, по которой было принято “мерить” возможные ступени развития инопланетных цивилизаций, Трипольскому никогда не нравилась. Он давно критиковал модель, где за основу основ взято потребление энергии цивилизациями, но не предусмотрена сама эволюция генерации той энергии. Шкала фантаста Каутца, как и её предшественница, шкала Кардашёва, были некорректными с его точки зрения. Да и не только его. Много кто неглупый из мира науки утверждал, что развитие звёздных цивилизаций пойдёт скорее по пути повышения эффективности энергопотребления, а не прямолинейной и неизящной энергетической экспансии. Трипольский не раз отмечал, например, несостоятельность такого астроинженерного сооружения, как сфера Дайсона, которую даже пару-тройку раз “обнаруживали” земные астрономы.

Цивилизации уровня ифритов-скульпторов наверняка нашли источник энергии гораздо менее громоздкий и гораздо более эффективный, чем звёзды. И, подозревал Трипольский, этот самый источник - протоматерия. Либо же напрямую завязан на ней.

Фарадей шёл по кругу вдоль стен, баюкая саднящую кисть. Поиск смысла всей этой “наскальной живописи” занял его не на шутку. И чтобы было проще, он по привычке воззвал внутрь себя - Ординатор хорошо помогал в вопросах систематизации и мог сохранить множество мнемокадров для дальнейшего сравнения. Но вместо бесполого голоса наткнулся на вату молчания. Орешек был как бы замершим, поставленным на паузу. И отчего-то было ясно, что Рената Дамировна тут не при чём.

Придётся всё делать самостоятельно. И мысль эта порядком раззадоривала.

Наперво Трипольский выделил повторение спирального символа. Он встречался часто, и всюду занимал центральное место. Через какое-то время сомнений уже не оставалось - так ифриты изображали себя.