Под сенью разрушенного мира 2: Крах надежды (СИ)

— Искажение всего вокруг — это следствие не ритуала, а многотысячелетнего истребления эньек. Сколько нас рождается и умирает? Скольких из нас травят в утробе матери? Оскверненная энергия — не что иное, как остатки недозрелых Источников, — грустно объяснил Карн. Или Ист, кто его разберет?

— И твой Источник снаружи покрыт такими? — заинтересовалась Ни, прищурившись.

Страх понемногу отпускал. Рядом стоял ее единственный, хоть уже и, видимо, бывший друг. Он вел себя как обычно, и никак не вязался в голове с жутким образом гнилого лича. И хотя они были, очевидно, одной личностью, Карн никогда не причинял ей вреда, и Ни никак не верилось до конца, что он способен сотворить нечто ужасное.

— Да. Все, что сохранило подобие ядра, я забираю в свой Источник, перерабатывая и даруя новую жизнь, — вкрадчиво сказал он, прислоняясь к ее лбу своим.

— Тогда что же ты хочешь? И отпусти ты уже меня наконец! — нахмурилась Ни, всерьез подумывая хорошенько врезать самому Гнилому Лову, чтобы не переходил дозволенных приличиями границ и убрал свои горячие руки и лицо подальше.

— Забрать часть сущности Хранителей из ядра Эрвилессина, — Карн выпрямился и приобнял ее крепче, прижимая к своей груди.

— Это же разрушит мир?

Ни не знала, стоит ли упорствовать: они частенько обнимались и раньше. Можно даже сказать, что ее просьбу отпустить в какой-то мере выполнил, отстранившись от лица. А еще от него пряностями аппетитно пахло, хотя и не так сильно, как обычно. Какой же он гнилой с таким-то ароматом?

— Да. Он никуда не годится, — Карн улыбнулся, поглаживая ее по спине.

— Карн… Так нельзя! Это же целый мир! — округлила глаза Ни.

— Знаешь, как они страдают? Они не могут ни переродиться в Ловов, ни умереть окончательно. Они долго сохраняют след сознания. Я слышу их каждый день. Они спрашивают, где их родители. Они плачут. Они хотят поиграть с другими. Им страшно. Они не понимают, что уже умерли. Они ищут свои тела и отказываются верить в то, что давно обратились в прах. Они хотят родиться и увидеть этот мир. Показать тебе одного из них? — вкрадчиво предложил он своим уютным хриплым голосом, отчитывая ласково и назидательно, будто любимое, но неразумное дитя.

— Да, — тихо попросила Ни.

Карн наклонился ближе к ее лицу и поцеловал. Ни распахнула глаза, замычав, и попыталась отстраниться. Это еще что?! Он держал крепко, наполняя ее гнилым дыханием, прикрыв глаза. Наконец, отпустил. И из объятий тоже. Ни закашлялась и схватилась за чайник, наливая себе воды, чтобы запить отвратительный прогоркло-гнилостный привкус во рту. Борясь с тошнотой, она выдохнула и зло посмотрела на друга:

— Я ничего не слышу. Только гниль чувствую.

— Прислушайся к дыханию, — улыбнулся Карн как ни в чем не бывало.

Ни прикрыла глаза. Дыхание Иста напоминало зверька, нежась в ее золотистой энергии. Оно ничего не говорило, только устраивалось поудобнее. Ужасное дыхание Иста оказалось этим?!

— Оно молчит. Спать пристраивается, — растерянно улыбнулась Ни.

— Дай посмотреть, — Карн вновь наклонился к ее лбу, постоял немного и отстранился, рассмеявшись.

— Ему нравится у тебя. А мне ноет постоянно…

— Может, потому что у тебя энергия жжется? — улыбнулась Ни. Она не могла злиться на друга, пусть и бывшего, когда он так отзывался о своем питомце.

— Тогда пусть поживет у тебя, — подмигнул он.

— Эй, мое тело живое! Я же сама отравлюсь и всех вокруг тоже! — она подышала на чайный листочек и показала гниль.

— Хоть какая-то польза от него будет, если защитит тебя. У твоего Источника хорошие очищающие свойства, не беспокойся, — пожал плечами Карн.

— Забирай обратно своего питомца! — возмутилась Ни. Она пыталась вытащить дыхание Иста потоком своей энергии, но оно намертво вцепилось в ее душу.

— Не хочет уходить. Побудь немного его мамочкой, — с фальшивым, как показалось Ни, сожалением в голосе предложил он, не без удовольствия поглаживая подругу по голове, перебирая мягчайшие волосы.

— Оно старше меня на несколько тысяч лет! — надувшись, возразила она, и нервно шлепнула его по руке, отгоняя от своих волос.

— Тебе жалко? — спросил он, приподняв бровь, то ли про дыхание, то ли про ее жест, руку, впрочем, не убирая.

— Ай, ну что теперь делать! Карн! Ну забери! — взмолилась Ни.

— Сами договаривайтесь, — хмыкнул он и прислонился к ее лбу, передавая то, что слышит сам. Голову Ни наполнили детские голоса и мысли. Ее спрашивали обо всем и сразу, плакали и требовали внимания, сливаясь в бесконечный гул и переливаясь все новыми и новыми вырывающимися фразами. Все, как он говорил, только в стократ хуже вживую. Ей показалось, она сходит с ума.

— Хватит… Ах, как ты это выносишь?! — простонала Ни.

Карн отстранился и тихо спросил:

— Понимаешь мои чувства?

— Зачем ты это принял на себя? — так же тихо спросила она.

— Не мог пройти мимо, — он вновь обнял ее, зарываясь носом в волосы.

— Нет другого способа их упокоить? — с надеждой спросила Ни.

— Не нашел, — со вздохом ответил Карн.

— В любом случае тогда надо для начала найти мир и переселиться.

— Я никого не держу. Хотят — пусть уходят, — равнодушно ответил он, поглаживая ее по спине.