Под сенью тайги (СИ)

Оюна надеялась, что через фотографии, девушка сможет донести до людей простую истину: все в этом мире часть одного целого. Черное и белое, добро и зло не так уж и отличаются друг от друга. Они постоянно меняются и превращаются одно в другое. Таково равновесие. Так было и так будет всегда. Не научившись принимать мир таким, какой он есть, со всем плохим и хорошим, что нам послано, никогда не стать счастливым.

Ее размышления прервал скрип когтей по дереву. Похоже, пес просился на улицу. Странно, он уже выходил гулять вечером. Куда его понесло на ночь? Оюна попыталась встать с кровати, но колено мучительно скрипнуло, она поморщилась и оставила попытки.

- Юпитер! - позвала она.

Пес тут же явился и выжидательно уставился на нее, нервно помахивая хвостом.

- Ну что с тобой? Голодный? - спросила Оюна, будто надеясь услышать ответ.

Юпитер заскулил, несколько раз прошелся из угла в угол, затем встал лапами на подоконник и снова заскулил. Он недолго смотрел в окно, затем спустился на пол, снова подошел к Оюне и положил голову ей на колени.

- Скучаешь по Ане? - догадалась Оюна.

Пес поднял уши, негромко тявкнул и снова принялся расхаживать по комнате.

- Она нас скоро навестит. - пообещала Оюна, вдруг почувствовав неприятное беспокойство.

«Только бы нутро меня обмануло и все обошлось!», - помолилась про себя она.

Глава 19

Луч фонаря начал продвигаться вглубь леса в стороне от меня, и я немного расслабилась. Прислонившись к дереву, я постаралась собраться с мыслями. Дождь все настойчивее прорывался через густые кроны деревьев. Становилось все холоднее. Левое плечо начало опухать, и рука отказывалась повиноваться. Но в остальном я была цела. Оставалось решить: что же теперь делать?

Из-за деревьев до меня долетали обрывки Максовой ругани, когда он спотыкался о древесные корни. Попеременно он звал меня. В этот раз я не могла оправдать его тем, что он принимает меня за неведомое чудище. Он желал расправиться именно со мной. Если вспомнить какую несусветную чушь он нес там про меня и Игоря, то можно было заключить, что в этот раз параноидальный бред завладел его разумом целиком и полностью. Если я попадусь, он убьет меня.

Я могла оставить его бродить по лесу, просто уйдя в противоположном от него направлении. А дальше что? Возвращаться в лагерь не только глупо, но и бессмысленно. Вряд ли я могла бы найти в темноте что-то полезное после погрома, который Макс учинил. У меня нет еды, и я скоро начну замерзать. Если ухитриться развести костер, то Максим сразу обнаружит меня. С другой стороны, как спасатели найдут нас, если мы не будем давать о себе знать никакими сигналами? Будут ли они искать ночью? Я никогда нигде не плутала раньше и мало знала об этом. От этих мыслей у меня разболелась голова. Нужно было срочно что-то решать.

Максим, ругаясь, продирался через лес. Лицо нестерпимо болело, хотя редкие дождевые капли слегка ослабляли боль от ожога. Ярость и обида душили его.

«Как она могла завести его в такую даль и бросить здесь? – думал он, – Наверняка, она уже греется в объятиях подонка Игоря, и они вместе смеются над ним. Конечно, он уже прилетел и подобрал ее».

Он резко остановился, пораженный этой мыслью, но тут же рассмеялся над своей глупостью.

- Идиот! Тогда ты услышал бы вертолет. - сказал он вслух.

Ничего, он найдет ее. И тогда она заплатит ему за все, что ему пришлось пережить в больнице по ее, между прочим, милости!

Вдруг, сквозь тихий шелест дождя по листве, Максим уловил какой-то посторонний звук. Он снова остановился и прислушался. Звук повторился на этот раз с другой стороны. Шорох. И хриплое дыхание.

«Неужели женушка решила сама на меня поохотиться?», - усмехнулся он. Но тут звук раздался гораздо ближе, и в этот раз Максим расслышал в хрипах какие-то булькающие звуки, будто в легких того, кто дышал, есть вода. Или… кровь? По коже побежали мурашки.

Теперь звуки слышались уже с трех сторон. А он не припомнил, чтобы у него было три жены. Что бы это ни было, оно окружает его. Он понял, что ему необходимо выйти на более открытое место, где к нему будет не так легко подкрасться.

Посветив фонариком вперед, он увидел, что среди деревьев есть просвет, пожирающий луч без остатка. Наверняка, там поляна. Он быстрым шагом направился туда. Хрипы и шорохи не отставали, а, казалось, только приближались. Максим ускорил шаги. Неведомый преследователь следовал за ним по пятам. Теперь хорошо слышались шуршание травы и частый треск веток. Почти бегом Максим вылетел на небольшую поляну и принялся лихорадочно водить фонариком вокруг себя. Он ничего не видел. Все затихло. Только не встречавший древесных препятствий дождь шелестел по разнотравью, да медленно качались верхушки берез и осин.

Несколько томительных минут ничего не происходило, и Максим уже убедил себя, что ему все почудилось. Но слева от себя, он снова уловил шорох. Теперь звук был более четким: казалось, будто по земле тащат волоком что-то тяжелое. Одновременно, кто-то хрипло задышал сзади. Преследователи вернулись.