Под сенью звезд

Когда двое незнакомцев подошли ближе, и туман открыл их лица, Олаф заметил, что эти двое чем-то похожи друг на друга. Что-то угрожающе зловещее было в их схожих лицах. Пока он гадал над этой загадкой, его мысли были прерваны странными действиями викингов. Они отошли друг от друга так, что стали от Олафа с обеих сторон, словно окружая его.

– Отсюда вернётся лишь один или двое, – сказал один из братьев, поднимая перед собой острый топор. В руках другого брата Олаф заметил меч и длинный нож.

Олаф спокойно, с холодной решимостью вынул из ножен свой меч. И, не сказав ни слова, вступил в бой.

Спустя полчаса Олаф шёл по извилистой тропинке, спускаясь по камням. Из тумана он вышел на берег, где его ждали с нетерпением двое юных шотландцев. Юноши стояли перед Олафом в какой-то нерешимости. Они смотрели на тело Олафа, покрытого пятнами крови, затая дыхание, с открытыми от удивления и неожиданности ртами. В их глазах Олаф прочёл страх.

– Вы его убили? – спросил дрожащим голосом один из юношей.

– Он был несговорчив, – ответил Олаф, и улыбнулся. Его улыбка не успокоила юношей, ведь его внешний вид не внушал спокойствия. – Теперь можете без труда взять разбитую лодку на запчасти. Я оставил там двух охранников.

– Для разбитой лодки? – спросил парень. – Но с вами никого не было, – он удивлённо посмотрел на Олафа.

– Их нет и сейчас, – загадочно ответил Олаф, смывая кровь с рук и меча. – Призраки не возвращаются.

Юноши переглянулись.

Глава 44

Несмотря на рождение сына Олафа и старания короля сблизить два народа, среди крестьян поползли сплетни, злые, недоброжелательные. Как Олаф не пытался понять, кто распускает эти недовольства, так и не смог докопаться до истины. Хотя она была проста. Недовольных появлением сына и наследника Олафа было предостаточно, и главные из них были Оливия, Варг и Сурт.

Они и были теми невидимыми началами недовольства и сплетен. Оливия желала смерти всему роду Маккензи, а значит и новорождённому сыну Ислы. Сурт вместе со жрецом имели целью убить короля. И хоть попытка с помощью братьев не удалась (их тела нашли на камнях, на острове Калсой), они не теряли надежды уничтожить Олафа. Но появление наследника усложняло задание, ведь теперь им надо было убить и его.

Таким образом, независимо друг от друга, Оливия и жрец способствовали появлению недовольных среди фермеров и викингов. Ислу не считали женой Олафа, а младенца называли незаконнорожденным, ведь Олаф и Исла не были в браке. Ислу не приглашали на праздники, проводимые крестьянами, её дом обходили стороной, с ней не здоровались, хоть она и отвечала всем приветливостью и дружелюбием. Исла знала все слухи, ей сообщала об этом её мать. Она старалась всего этого не замечать и вести себя так, словно люди относились к ней по-дружески. К ней приходила Оливия и всё рассказывала её матери, желая Исле и её младенцу добра и благополучия. Исла же верила в бога Христа и молилась ему каждый день, прибегая в крошечную церковь, на краю деревни, и прося у него простить ей грехи, в которых её обвиняли фермеры. Больше всего безжалостны были женщины. То ли из зависти, то ли из презрения, они косили на неё свои недовольные мины, шепча за её спиной, указывая пальцем в её сторону.

Исла скрывала это от Олафа, полагаясь на его решение. Но слухи, способные протиснуться сквозь узкие щели домов, всё же дошли до Олафа. Узнав, что люди думают об Исле и её младенце, то есть его сыне – наследнике, он пришёл в дикую ярость.

– И это после всего того, что я сделал для них, – бросил он в огорчении. – Всё это от язычества, от слабости веры… Я женюсь на Исле. Я хотел сделать это по возвращении с похода, в Нормандии, но вижу, что они загрызут её, пока я буду…

– Это не всё, – сказал Натан, обдумывая свои слова. – Ты её действительно любишь?

– Исла для меня всё, моя жизнь, весна моего сердца, – ответил Олаф.

– Викинги говорят, что ты не можешь жениться на ней. Король может жениться только на девственнице, таков ваш обычай.

– Я король! И это мне решать, – гневно зарычал Олаф.

– Это верно, Олаф. Но твои люди будут недовольны. Есть другое решение.

– Какое?

– Ты женишься на ней в христианской церкви. Там нет запретов.

– Верно, – глаза Олафа просветлели, гнев спал. – Но откуда ты это знаешь?

– Меня интересуют разные вопросы жизни. Я изучаю законы и традиции. Если христианство, которое ты подарил нам останется здесь, то я должен всё знать об этом, ведь это будет частью нашей жизни, – ответил Натан.

– Хорошо, сыграем свадьбу. Я доверю это тебе.

– Буду весьма признателен.

Олаф, хоть и успокоился относительно безопасности Ислы, но всё же раздумывал над тем, как Исла с сыном сможет жить на островах без него.