Под сенью звезд

Истинный смысл всех сказанных ею слов, она не знала, но добавляя несколько имён к своим словам, она придавала проклятию цель и смысл. Всё сказанное ею относилось к лютой смерти Ислы и её плода. Ребёнок Ислы ещё не родился, а его уже ненавидят, он ещё не успел увидеть мутными глазками цветной и богатый формами, звуками, запахами и цветом мир, а мир ему уже шлёт проклятие, отвергая его появление.

Для Олафа, который стал Оливии неприязнен, она уготовила особую участь. Но для выполнения коварного плана ей нужна была специальная приправа – зелье, которого она пока не могла добыть. Поэтому, обливаясь кровью животных, она молила богов послать ей надежду на успех.

Неожиданно между очередным нервным завыванием её хриплого голоса и произношением слов проклятия, она вдруг краем единственного глаза увидела, как какая-то тень сдвинулась с места и уползла вглубь леса, слившись с мраком. Она замолчала, нервно вздрогнула, не ожидав, что её призыв к мести будет услышан столь скоро и, отшатнувшись назад, отпрянула от могилы. «Кто это был? – судорожно думала она». Ведь она совершенно отчётливо слышала шорох, и, как будто, шаги. Неужели это был один из духов, которых она, по правде говоря, ни разу не встречала. Она сидела, не шелохнувшись, уставившись стеклянным взглядом сумасшедшего, увидевшего призрак, в беспросветную темноту леса. Её окутал холод, и мурашки пробежали по спине, заставляя её вздрогнуть. Она не верила своим колдовским силам жрицы, но свято верила магии покойного мужа. Даже мёртвый он вызывал у неё уважение. Подумав о муже, её тело наполнилось каким-то приятным теплом, а сердце успокоилось, и она обрела уверенность в своих действиях. Он слышит, думала она. Он знает, что она здесь, рядом с его могилой. Она помнит о нём и просит его помочь ей расквитаться за его смерть. Довольная, но всё ещё ошеломлённая внезапным ответом из преисподни, она поднялась на онемевшие ноги и, со зловещей улыбкой, не чувствуя утомления от переживаний, убралась прочь.

Прошло несколько месяцев. Наступил по-летнему тёплый и приветливый майский день. Весна, набравшись силы, окрепла и расцвела, окрасив луга в зелёный, а немногочисленные деревья и кустарники в белый, розовый, зелёный оттенки, придавая праздничность, свежесть и юность. Почки, налитые соком, распустились, одаривая мир своим небывалым цветением и радуясь жизни. День был ярким и по-весеннему приятный, на редкость безветренный, и только к вечеру с розовым закатом подул нежный ветерок, наполненный благоуханием сочных трав, полевых весенних цветов, ароматов распустившихся почек.

Это столь сказочное волшебство природы невольно коснулось и людей. Олаф и Исла прохаживались вдоль утёсов, наслаждаясь благоуханием природы и тёплыми, незабываемыми ласками. Исла была в положении, её живот наполнился живой силой, в нём бурлила новая энергия, зарождалась и формировалась жизнь. Олаф шутил, был весел, рассказывал Исле и будущему младенцу о том, как живут в других странах люди, какими бывают города, какой бескрайний и удивительный мир окружает человека. Исла представляла, воображала, фантазировала, рисовала в мыслях те диковинные образы, те краски и причудливые формы предметов, строений, природу, какие рассказывал ей Олаф. Ему приходилось описывать всё в подробностях, ведь Исла и её плод не имели возможность видеть этот мир. Она держала его за руку и лишь трепетно сжимала её, охваченная небывалыми чувствами восторга, какие вспыхивали в ней при подробном рассказе Олафа, внимательно следившего за её реакцией. Глаза Ислы были слепы, но внешне они были также красивы, восхитительны, что Олаф мог порой прочесть в этих синих чувствительных озёрах все внутренние волнения, наполняющие душу девушки.

В то время, как Олаф и Исла прогуливались, наслаждаясь звуками и запахами природы и, прежде всего, друг другом, на другом конце Фарерских островов происходила трагедия. На острове Вардой, расположенного в северной части островов, где проживали жители клана Бьюкен – несколько небольших деревень, люди Сурта разгулялись не на шутку. После пира с реками выпитого хмеля, двое викингов – братьев, дали себе волю действий. Они напали на молоденьких сестёр, которым ещё не исполнилось пятнадцати лет, и изнасиловали их. А когда на звуки о помощи, к рыдающей матери сбежались мужчины, вооружённые орудиями крестьян, гуляки почувствовали на себе всю ненависть местных жителей, уже давно ходивших с нескрываемым недовольством к чужакам, захватившим их земли и устраивающим гуляния и дебош. В яростном бою, в лучах угасающего розового заката, два брата отчаянно, как дикие загнанные волки сражались, обливаясь чужой кровью. Крестьянам удалось прогнать не желаемых гостей, которым удалось скрыться в растущих тенях сумерек. Беглецы ретировались в лодке. Но когда крестьяне вернулись в селение, они подсчитали потери: убитыми было четверо мужчин и одна женщина – мать несчастных сестёр.